Но не у всех получалось сохранять это молчание. Шестой, например, вытер нос и с ухмылкой заявил:
— Мужики, хотите анекдот?
— Не отвлекайся, — рыкнул на него усач.
— Да ладно вам, командир, пусть расскажет. Все равно пока ждем, — вступился за товарища третий.
В итоге шестому разрешили потрепаться.
— Короче, было у фермера три коровы в амбаре. Одна белая, другая желтая, а третья черная. Спорили они, кого из них фермер первой на котлеты пустит, — начал он с довольной рожей. — Белая говорит, что точно черную, потому что та меньше всех молока дает. А черная уверена, что желтую, мол, та самая буйная и непослушная. Желтая же мотает головой и ставит на белую: та самая старая из них.
— И кого он в итоге на котлеты пустил? — перебил его мужик с квадратным лицом.
— Не перебивай, второй, блин, — огрызнулся шестой и продолжил. — Фермер все это услышал, выскочил перед ними и говорит: «Не волнуйтесь, буренки. Я никого выбирать не буду, а всех разом на мясо пущу. Потому что говорящих коров еще не ел». Коровы предложили альтернативу: мол, съешь только одну говорящую, и все. Зачем трех сразу? А он им: «Нет, вы же все разные: одна говорящая, но старая, другая говорящая, но буйная, и так далее. Мясо у говорящих, но с такими отличиями, может быть разным. Надо сравнить».
— А где смеяться-то? — скривился командир.
— Так я еще концовку не додал, — поторопился шестой. — Берет фермер коров и ведет на скотобойню по крытому переходу. Поворачивают они за ним, и белая корова говорит: «Н**** себе! Вот это поворот!»
— Дебил, — оценил командир анекдот бойца, и пара человек заржала.
Но смех быстро оборвал голос в рации от другого снайпера:
— Вижу его младшую сестру в одном из окон: танцует. Могу работать, командир. Без проблем попаду. Можно действовать?
— Погоди, одиннадцатый, — встрял четвертый. — Срочно все на главную цель на балконе посмотрите.
Большинство перегруппировалось, почти каждый прицел теперь был направлен на Добрынина. Тот смотрел издалека в их сторону и махал рукой. Командир, как и любой в отряде, понимал: невозможно, чтобы он их увидел с такого расстояния. Но Добрынин определенно махал в их сторону.
— Седьмой, ты же хорошо читаешь по губам. А ну быстро скажи, что он несет. Что-то говорит, — приказал командир.
— Слушаюсь, — седьмой пригляделся в прицел и спустя пару минут выдал: — Уверен на сто процентов, он повторяет одно слово: «Стреляйте». Больше ничего не говорит.
— Сука, как он нас раскусил? — у командира чуть челюсть не свело от такой новости. — ОГОНЬ! ОГОНЬ ПО ЭТОЙ СВОЛОЧИ! — скомандовал он, понимая, что медлить глупо.
Снайперы открыли прицельную пальбу по Добрынину, но пули словно врезались в невидимый купол. У стрелков пораскрывались рты. Пули, не пролетев и пары метров, замерли в воздухе, будто заледенев, и всей гурьбой рухнули в сугробы.
— Какого… — командир хотел выругаться, но один из бойцов хлопнул его по плечу и попросил прислушаться.