Рейд

— Семь.

— Семь лет на кордонах, из них три года войны. Уж знаешь в этом деле толк.

— Не больше других, — отвечает Саблин.

— Ты, Аким, не скромничай, побольше других умеешь, побольше.

— С чего ты взял-то?

— Да с того. У кого не спроси: кто лучший рыбарь в станице? Все на тебя укажут.

— Есть не хуже.

— Я с людьми о тебе говорил, есть старики, да и молодые, что не хуже тебя рыбу ловят, так это только те, кто далеко ходит за рыбой.

— Я далеко не хожу потому как один ловлю, а все ловят по двое.

— Вот именно, ты один и у станицы ловишь столько же, что и люди вдвоём ловят вдали от станицы. И не боишься ты болота, один всегда. В одиночку в болоте… — Савченко мотнул головой. — Ты, Аким, точно не из пугливых.

Не стал говорить ему Саблин, что в болото он один ходит из жадности, а не от лихости. На двоих-то делить улов, так мало каждому будет. Потому и напарников не брал, хотя многие к нему в пару просились.

— Ты пиво-то пей, — настаивал Олег, — вон, оно и нехолодное уже.

— Холодное ещё, — сказал Аким, допивая пиво.

Одна из девиц стакан у него забрала, на стол поставила, а сама совсем рядом села, так рядом, что между их ногами и трёх пальцев не просунуть. И пахнуло от неё чем-то приятным. Сладким. А он сидит, утонул в мягком диване, не двинутся ему даже. А она ещё изогнулась, села к нему, чуть привалилась, в лицо ему смотрит и плечом его плеча касается. Да ещё и коленкой к его коленке прислонилась. Юбка едва трусы прикрывает. Ляжки сильные, молодые. А через майку все сиськи наружу проступают. Глаза чёрные, раскосые, красивые. Сидит, вроде как слушает мужчин. Настя увидела бы такое — убила бы шалаву китайскую. Этим же стаканом со стола и убила бы. Да и ему бы не поздоровилось. Чувствует себя Саблин не очень хорошо рядом с ней. То ли с Савченко разговаривать, то ли на эту вот… смотреть.

А Олег, как ни в чём не бывало, продолжает:

— Ты Аким, подумай, мне такой ты нужен.

— Да какой «такой»? — не понимает Саблин.

— Такой, как ты, чтобы и болото знал, и воевать умел.

— Да я с переделанными почти и не воевал, только с тобой, в те годы ещё, да на кордонах три-четыре раза, ну может пять, постреляли немного по ним издали. Я ж воевал по-хорошему только с китайцами.

— Зато как воевал! Тебя уже два раза к повышению представляли.