Рейд

— Вот, что я тебе… — начал было Аким, отказываться сразу.

— Стой, — прервал его Савченко, — сто пятьдесят рублей — твоя доля.

Саблин замолчал, и не знал, что теперь ответить. Едва ли он в болоте зарабатывал пятнадцать рублей в год. Стал кольцо обручальное теребить и молчал, а Савченко не успокаивался, дальше гнул:

— Сто пятьдесят, оклад. Я тебе их вперёд дам, Насте своей оставишь, а когда с дела придём с удачей, так ещё сто дам. А не возьмём нужного, так и не спрошу про сто пятьдесят.

— Видно, дельце ты непростое затеял, — произнёс Аким медленно.

— Непростое, было бы простое — так я бы со старателями пошёл, из бродяг ватагу бы набрал. А это дельце с бродягами не осилить.

— Какой-нибудь ящик у пришлых раскурочить хочешь?

Олег кивнул:

— Не просто ящик, это главный ретранслятор, таких на двести километров границы всего один.

— На лодках подойти можно?

— Никак, на горе их ставят, от болота до него сорок семь километров. И всё в горку.

Саблин молчал, ждал, пока Олег скажет главное. И тот сказал:

— А между берегом и ретранслятором застава переделанных. Одних «солдат» штук восемь, не считая всяких других уродов.

Вот теперь всё стало на свои места, теперь стало понятно, почему Савченко готов платить такие деньги.

— Прежде, чем ответить, надо бы взглянуть те места. Карты поглядеть, — говорил Аким задумчиво, — может, коптера туда погонять, чтобы карты сделал. Есть у тебя коптер?

— Есть, хороший, с большим разрешением.

— А что там за местность? Барханы?

— Нет, с лодки сходишь — сразу горы начинаются, сплошной лес.

«Лес. С одной стороны лес это хорошо, можно будет подойти к заставе переделанных скрытно, но сам по себе лес это не шутка, это не степь, где кроме жары да саранчи бояться нечего. В лесу на каждом шагу смерть ждёт. И часто так бывает, что ты даже и не узнаешь, от чего умер».

— Смотреть всё нужно на месте, карты нужны, — наконец говорит Аким, — я так тебе ничего обещать не могу.