– Чтобы ты там ни говорил, а мёртвые не греют, – положив голову ему на грудь, прикрыла глаза и погрузилась в лёгкую дремоту.
– Северянин вставай, мы тебе мясо свежее привели, – в моё сознание врезался неизвестный шипящий голос. Вздрогнув, я не сразу поняла, где я.
Испугавшись, дёрнулась, и тут же чья-то тяжёлая рука опустилась на мою спину.
– Хватит обниматься с трупом. Скоро промывка, всё равно её унесёт.
– Не унесёт, – рявкнул… Вьюго, воспоминания лавиной обрушились на моё сознание. – Я своё не теряю.
– На арену, – раздалось снаружи, – слишком ты активен.
Осторожно сдвинув с себя на пол, Вьюго натянул одеяло мне на голову.
– Что на мясе будет, то моё, – проворчал он странным словно чужим голосом.
– Всё, как всегда, палач, ты становишься жаднее.
– Дохлые тоже чувствуют холод, гурон, мой запас жратвы под одеялом не тронь.
– Да, кому нужна твоя дохлая девка. Зря ты её, мог бы и тёпленькой пользовать.
– Тёпленькие громко орут, – хохотнул мой северянин, – а мертвяки сговорчивее.
– И вкусно пахнут страхом.
– Дерьмом они воняют, – рявкнул Вьюго, – потому как гадят под себя с перепугу.
Гурон противно захохотал, а я не могла поверить, что это речи моего мужчины. В памяти что-то шевельнулось. Будто слышала я уже этот ленивый безэмоциональный голос. Только вот где?
Лязгнула решётка, и мой заступник не спеша покинул камеру.
Его не тащили, не волокли.
Нет, он шёл сам.
Спокойный, равнодушный и очень пугающий.
Войдя на арену, Вьюго лениво прошёлся до середины и замер там.