Оба автора ясно дают понять, что Сократа мало заботили материальная сторона жизни и его собственная внешность. Действительно, в последние годы жизни он был всем известен как человек бедный и физически непривлекательный. И тем не менее проявляющий несомненный интеллектуальный блеск и общающийся на равных с наипервейшими мыслителями и политиками Афин.
Писавший в основном с философской точки зрения Платон изображает его как человека, преданного идее, чей внешний облик таинственным образом противоречит его внутренней красоте, пленявшей многих из окружения Сократа. В то же время, как следует из трудов Ксенофонта, Сократ с юмором относился к собственной внешности и был совершенно безразличен к атрибутам богатства. Его устоявшийся образ – это образ необычного и оригинально мыслящего человека, который всегда был беден, всегда стар и всегда уродлив.
В этом-то и кроется загадка жизни Сократа. Что же превратило молодого афинянина, происходящего предположительно из скромной семьи со скромными средствами, в создателя образа мышления и целого философского метода, которые были совершенно необычными для его времени и оказали столь огромное влияние на нашу современность? Позднейшие биографы Сократа редко интересуются чем-либо, кроме свидетельств Платона и Ксенофонта, исходя из предположения, что молодые годы Сократа не имеют особого значения. Они упускают из виду важнейшие, хотя и разрозненные свидетельства его отрочества и раннего возмужания – тот самый период, в который формировались идеи и мировоззрение будущего философа. В результате в большинстве описаний жизни Сократа не берутся в расчет моменты, которые, учитывая культурный контекст и исторические обстоятельства его жизни, могли бы достоверно объяснить личный и интеллектуальный путь мыслителя.
Что могло подвигнуть жившего там и в то время молодого человека на создание совершенно нового стиля мышления? Что заставило его посвятить себя философским исканиям, совершенно отличным от существовавших до него? На каком этапе он выбрал путь задающего вопросы философа и почему он это сделал? Что произошло в ранней юности Сократа, что подтолкнуло его к таким переменам? Чем он занимался и каким он был в свои подростковые и юношеские годы? Что, короче говоря, сделало Сократа Сократом?
На такие вопросы еще предстоит ответить. Для этого необходимо, подобно следователю, отыскивающему и сопоставляющему улики, собрать воедино историческое прошлое Сократа и сведения о его социальном окружении, воссоздать историю ранней жизни философа. Данные о ней были столь разрозненны и туманны, что, казалось бы, уже полностью преданы забвению. Хотя, как оказалось, многие из искомых ответов были на самом виду. Их совокупный эффект удивляет, восхищает и даже шокирует тех, кто полагал, что всё, что можно знать о Сократе, уже давно известно.
Цель этой книги – предложить новый, исторически обоснованный взгляд на личность философа, на его ранние годы, на самые истоки сократовского стиля мышления. Поскольку прямые свидетельства о юности Сократа скудны, косвенны и разрозненны, приходится использовать косвенные «улики» и историческое воображение, чтобы дополнить те немногие, имеющиеся в источниках ценные указания на его ранние годы жизни.
Для ответа на вопрос о том, как менялись и развивались его философские идеи, необходимо с вниманием отнестись к хронологии и к менее известным, но авторитетным источникам сведений о жизни Сократа, восстановить историю его детства, отрочества и первых зрелых лет. Общепринятые представления о Сократе таковы: он был выходцем из небогатого сословия и не имел особых возможностей для получения образования. Считалось, что в юности он был не менее уродлив, чем в зрелые годы. А скудость свидетельств о его ранней любовной жизни должна была указывать на ее полное отсутствие. И наконец, Сократ всегда был скорее мыслителем, чем человеком действия.
Изучение фактов покажет, что все эти утверждения следует перевернуть с ног на голову. Перед нами предстает образ сильного и привлекательного юноши из относительно благополучной семьи. К тому же выросшего в среде афинской элиты, в которой каждый мальчишка мечтал прославить свое имя героической доблестью на поле боя и успехами на политическом поприще. Оказывается, что он с ранней юности учился воспевать великую поэзию Греции, играть на лире и в то же время подвергать себя строгой физической и умственной дисциплине. И учился он у лучших учителей, стремясь к новейшим интеллектуальным достижениям того времени. А его пылкое эротическое отношение к жизни нашло свое выражение не в браке, ведь с Ксантиппой он познакомился, когда ему было уже за пятьдесят или больше, да и отношения Сократа с его первой женой Мирто до сих остаются туманны. Так что его пылкость выразилась в дружеских отношениях с умнейшими людьми и, прежде всего, в любви к одной из самых ярких и волнующих женщин того времени – к Аспазии из Милета.
Возникающий образ вот такого молодого Сократа так и не был до конца раскрыт ни древними, ни современными биографами. Ясно лишь одно: еще в ранней юности, благодаря различным преобразовавшим его переживаниям, среди которых отношения с Аспазией, возможно, были самыми значительными, Сократ сделал осознанный выбор посвятить свою жизнь поискам разума. А в молодости, да и в дальнейшей жизни, он оставался настоящим воином, атлетически сложенным борцом и хорошим танцором, прекрасно образованным оратором и страстным любовником.
Чтобы увидеть Сократа в этом беспрецедентном свете, необходимо проследить, как протекала его жизнь и формировалась личность. Необходимо заново открыть для себя события и переживания его юности, которые превратили Сократа в героя нового типа – философа, чьи оригинальные идеи, неординарное поведение и мужество перед лицом смерти вот уже почти две с половиной тысячи лет очаровывают мыслителей и исследователей.
Вступление
Спуская сократа с «облаков»
Я сижу в своем кабинете в Оксфорде и представляю себе первое появление подобного «Сократа» в комической драме Аристофана «Облака». Передо мной двое толковых студентов-старшекурсников, которые пришли ко мне на консультацию. У нас сегодня нечто вроде современного научного варианта «сократического диалога»: преподаватель добивается ответов на свои вопросы, подвергая идеи и предположения учеников критическому анализу. Косые лучи солнца проникают сквозь решетчатые окна кабинета. Студенты по очереди зачитывают свои эссе о том, каким они видят образ этого комедийного «Сократа».
Суть их размышлений примерно такова: в комической пьесе, впервые представленной на театральном фестивале в Древних Афинах в 423 г. до н. э., деятельность философа показана крайне несправедливо и должна расцениваться как некий комический бурлеск, или даже как ремесленная поделка Аристофана. Тому тогда было немногим более двадцати, и ему, находящемуся на самой ранней стадии карьеры, еще только предстояло стать величайшим комедиографом своего времени.
А «смертный», к кому обращается персонаж «Сократа», – это старик-землевладелец по имени Стрепсиад, по сути антигерой комедии. Стрепсиад впервые возникает на сцене еще в начале комедии: он в состоянии сильнейшего беспокойства ворочается с боку на бок в своей постели. Причиной его волнений, как он говорит, стала расточительность его сына Фидиппида, влезшего в непомерные долги из-за покупки и содержания породистых лошадей. Для родовитого афинского юноши в V в. до н. э. это было равносильно тому, как если бы современный молодой человек начал бы транжирить семейные сбережения на приобретение роскошных скоростных автомобилей.
Беспокоясь по поводу долгов сына, Стрепсиад (чье имя в переводе с греческого означает «обманщик», а если переводить в стиле Диккенса, то «коварный обманщик») рассказывает зрителям, что разработал хитрый план. Он слышал, что Сократ руководит школой под названием «Мыслильня», где учеников натаскивают доказывать свою правоту в любом деле. И Стрепсиад приходит к выводу: вместо того чтобы пытаться погасить долги, надо отправить Фидиппида в эту самую школу, и мальчик научится сам выпутываться из своих проблем.
Всё это кажется старику чрезвычайно остроумным решением. Но Фидиппид так не считает. Подобно своим приятелям из числа афинской золотой молодежи, он приходит в ужас от мысли, что ему придется общаться с Сократом и обтрепанными, изможденными интеллектуалами из «Мыслильни». Например, с тощим длинноволосым поклонником Сократа Херефонтом по прозвищу Летучая Мышь. Этот парень, говорят, однажды осмелился спросить у самого Дельфийского оракула: «Есть ли на свете кто-нибудь мудрее Сократа?» И получил ответ: «Нет такого».
Не сумев убедить своего сына, Стрепсиад решает сам поступить в «Мыслильню». Здесь, у дверей школы, он получает краткое описание ее деятельности от некоего высокомерного ученика. Внутри школы Стрепсиад видит, как согнувшиеся в три погибели студенты изучают земные науки, задрав при этом свои задницы к небу – именно так, поясняют ему, полагается наблюдать небесные явления. Затем, прокомментировав с беззаботным невежеством любопытные на вид предметы – большой глобус и карту Греции, символизирующие изучение астрономии и географии, – Стрепсиад замечает главного преподавателя, самого Сократа, раскачивающегося в своей корзине в дальнем конце сцены. «Эй, Сократ! – заискивающе обращается он к нему. – Привет, приятель».
Это служит крановщику сигналом приступить к работе. И можно представить себе здоровенного, потеющего раба, сидящего в основании механизма. Как он, ухватившись за рычаги подъемного крана своими мускулистыми руками, выдвигает на огромной деревянной стреле в центр сцены корзину с болтающимся в ней пассажиром в нелепой маске.
ebooksa