Вампиры, их сердца и другие мертвые вещи

– Мама редко стала готовить с тех пор, как бабушка Коннор умерла от… – Генри умолкает, но мы оба знаем, какое слово он так и не смог произнести.

– Но это случилось больше года назад! – Я тут же сожалею о своих бестактных словах, но Генри только крепче сжимает мою руку.

– Я знаю.

Не могу представить себе мир, в котором мама Генри не колдует на кухне, одетая в свой бело-голубой фартук с узором пейсли, который почему-то всегда остается ярким и свежим, хотя я уверена, что она носит его с тех пор, как их семья поселилась по соседству с нами. Я спущусь вниз, и она попросит меня остаться на ночь, как всегда.

Хотела бы я сказать, что переживаю только за Генри и его маму, но на самом деле все мои мысли лишь о том, какой я стану через год, если мой отец умрет. Если я превращусь в океан глубокого горя и никому не помогу. Эта мысль заставляет меня крепче ухватиться за робкую надежду, еще живущую внутри.

Я делаю несколько коротких вдохов.

– Это настоящая причина, по которой ты не поехал на озеро Тахо?

– Да. – Генри смотрит мимо меня на постер фильма «Другой мир».

– Ты все еще лжешь.

Он вздыхает, проводя рукой по лицу.

– Я не хочу говорить об этом.

Но он мог бы догадаться, что так просто от меня не отделается. Я никогда в жизни не отступала просто так.

– Скажи мне.

– Я не хотел оставлять тебя.

– Меня?! – Я вздрагиваю, инстинктивно отодвигаясь от Генри. Кровать подпрыгивает, и его лицо обретает страдальческое выражение. Я открываю рот и снова закрываю его, не в силах вымолвить ни слова. Какого черта Генри решил остаться дома из-за меня?!

При воспоминании о том, что мы год не общались, становится трудно дышать.

Генри проводит рукой по волосам, что-то бормоча себе под нос.

– Послушай, – говорит он и наконец-то переводит взгляд на меня. – Я знаю, каково это – потерять кого-то вот так, и… ну, не знаю, просто подумал, что тебе захочется поговорить с кем-то кроме твоей мамы или Джессики… – Генри замолкает и отводит взгляд. – Я подумал, что, возможно, понадоблюсь тебе, ну, как раньше. Помнишь, когда тебе было лет семь, твой хомяк умер, и ты пришла сюда и спряталась под моей кроватью, а твои родители позволили тебе переночевать у меня, потому что ты не хотела выходить. Я знаю, что это совсем не одно и то же, но… – Остановившись на середине фразы, он снова проводит рукой по волосам. – Это было глупо с моей стороны.

Дыхание перехватывает.

– Нет, не глупо. Я же здесь, не так ли? – Пальцы дрожат, и я складываю руки вместе. Я надеялась, что Генри сможет мне помочь, даже рассчитывала на это, потому что иногда, когда мы неуверенно улыбались друг другу в школьном коридоре, у меня возникало чувство, что мы могли бы снова стать друзьями, если бы один из нас сделал первый шаг. Но я не ожидала, что Генри останется дома ради меня.