— Нам ксивы нужны. Пусть и левые. А то мы с тобой до первого вертухая прыгать будем. На нелегале тяжко, а без воздуха вообще торба. У меня там понты какие-то есть лавэ, но это ни о чём.
— Мне с тобой переводчик нужен. Давай как-нибудь на литературном.
— А может тебе ещё тёлку центровую подогнать, напоить и разогреть? Можешь повернуться — оделся.
— Да хватит! Сколько можно?
— Сколько нужно, мажор. И не напрягай меня.
— Неконструктивный у нас диалог получается.
— Без базара. Ты дело говори. Че ты порожняк гонишь?
— Ох, блин, — Егор потер голову, — За что мне всё это?
— Где-то ты, мусор, криво нарезал. Может в прошлой жизни?
— Я тебе в последний раз говорю…
— Да ладно. Понял я. Не стучи лысиной по паркету. Я просто тебе погоняло еще не придумал.
— И не надо. Меня моё имя вполне устраивает. В отряде даже позывной такой был.
— Поесть надо. И валить по-тихому. Этого сладкого приболтаем, чтоб конверт подписал и по-шустрому отправил.
— Ты не думал, что его арестуют, допрашивать будут из-за нас?
— Похер, — она посмотрела на него с непониманием, — А че ты за него рубишься?
— Да он то ни в чем не виноват. Тебя вон, как родную, вчера тягал, раздевал, укладывал. Я аж сначала заподозрил его. Но потом прояснилось…
— Че прояснилось?
— Да у него жена при родах умерла с ребенком. Поздно рожала.
— Понятно. Бывает… — равнодушно протянула девушка.
Егор понял, что не найдет здесь понимания и решил не продолжать больше, но она неожиданно сказала: