— Нет. Давай что-то другое придумаем. Я грабить не буду.
— Вот же ты незамутненный, в натуре…
— Нет. Я сразу предупреждаю.
— А если это будут грязные деньги? Типа вор у вора дубинку украл…
— Я же сказал. Иначе давай прощаться.
— И что ты делать станешь?
Егор промолчал.
— М-да. Я сразу понял, что у тебя душа чистая, как у монашки жопа, — улыбнулась девушка.
— Почему у монашки?
— Не важно. Ладно, чистодел, есть еще варианты.
Она достала из кармана тощую пачку купюр разного достоинства, переворошила их и сунула обратно.
— Топай за мной.
И она повела его каким-то сложным запутанным маршрутом, без конца сворачивая в грязные вонючие переулки, и он скоро совсем потерялся в этом бесконечном лабиринте. Порой ему казалось, что они бродят по кругу — то и дело мелькали уже знакомые дворы и приметные здания. Наконец они пришли на местный рынок. Было довольно многолюдно.
— Посиди тут в тенечке. Я недолго.
Она умело ввинтилась в толпу и побрела между рядами, то и дело ненадолго подходя к торговцам и о чем-то с ними беседуя. Таким образом обошла весь рынок и вернулась без покупок.
— Пошли. Нет тут ни хрена.
— А что искала?
— Тампоны и прокладки, — отмахнулась она и ускорила шаг.
Пройдя метров сто, она вдруг круто свернула куда-то за большой сарай, бросив на ходу:
— Покури, мне отлить нужно.