А потом я припустил так, как не бегал никогда в жизни…
И это были муки умирающей в душе жабы. К своему стыду, я упустила момент уничтожения первого лагеря. Просто не успела взять бинокль. Но бегущего Вано с погнутой винтовкой в руках видела. И сердце моё обливалось кровью… И не только моё.
— Полтора миллиона! Он просто убил полтора миллиона! — стонал Кукушкин. — Зачем? Чем мы это заслужили?
— Просто нам нужна была кислота… — призналась я.
— Ну так нашли бы кислоту! — застонал мэр.
— А при чём тут кислота? — спросил Борода.
— Чтобы её найти, Вано пробовал местные растения, — снова призналась я.
— Нализался, чорт бешеный!.. — сплюнув на землю, заключил Витя. — А! Смотреть не могу на это!.. Третьему яйца погрыз!
— Кто? Вано? — в ужасе спросил Борода, лишённый бинокля.
— Нет, зверь его… Русый!.. Видно, тоже нализался… — ответила я. — Он и так был дурной на всю голову… Что же теперь-то будет?
Как в воду глядела… Всё было… И ужасные крики из темноты. И мелькающие в свете костров фигуры, пытающиеся спастись от двух нализанных торчков, которые двигались с умопомрачительной скоростью. Будто смотришь дурацкий фильм про то, как очередной инопланетянин жестоко расправляется с группой десантников, пришедших по его душу и тушу.
Нет, оторванных конечностей, к счастью, не было. Хотя, судя по погнутой винтовке, могло случиться и такое. Но вот травмы рук и ног, да и ожоги от костров «торговцы» словили сполна. А ещё частично лишились ружей.
Темнело у нас быстро. Последний лагерь Вано и Русый брали уже в черноте ночи.
Они появлялись в круге света, как демоны мщения, хватали очередную жертву — и исчезали во тьме.
А потом осаждающие всё-таки не выдержали психологического давления. И драпанули, унося с собой четыре, кажется, оставшихся ружья…
Господи! Я уже корил себя за жадность! Господи! Ну за что Ты меня наказываешь?!