Эта фраза лишний раз подтвердила догадки Федора о том, что Кутасов не привык пускать на самотек ни жизнь своего завода, ни жизни своих работников, даже таких малозначимых, как он – Федор Леднев.
– Немного.
– Ну, от малого до великого один шаг. Нужно лишь отважиться и сделать его.
– Мы постараемся, Савва Сидорович, – закивал Семен, – все силы приложим.
– Да ты не трясись. Может, там поломка какая-нибудь пустячная. Может, шестерня какая соскочила, – успокоил его Кутасов. – Значит, Августу я скажу, что завтра пришлю мастеров. Вы уж меня не подведите. А справитесь – награжу. Помнится, ты, Семен, заикался про покос, тот, что за рекой. Почините часы, считай, покос твой.
Наверное, покос этот был какой-то очень ценный, потому что Семен воспрял духом, принялся кланяться и благодарить Кутасова. Тот отмахнулся от благодарности, развернулся на каблуках, вышел из мастерской. Вокруг сразу зашумели, загалдели, прятавшиеся от высокого начальства по углам мастерской полезли с разговорами и расспросами. Всего за пару часов Федор стал для них своим.
– Пойдем-ка потолкуем. – Семен направился к своему столу, потянул Федора за собой.
– Спасибо, – поблагодарил Федор.
– За что?
– За все.
– Это ты про дамочку, которую защищал в городе? – Семен хитро сощурился. – Хозяин у нас хоть и строгий, но добрый. Ему всякие слезливые истории страсть как нравятся.
Кутасов на сентиментального человека не походил нисколько, но Федор решил не спорить.
– Он сам в молодые годы любил гульнуть. Были и цыгане с медведями, и дамочки всякие. Дамочек он особенно любил. Даже когда супруга его была жива, не брезговал, а нынче так и подавно. И подраться тоже любил. Ты не смотри, что с виду он хлипкий, порода у них крепкая, сталь вместо костей. – Семен говорил приглушенным шепотом, поглядывал по сторонам, не подслушивает ли кто. – А то, что он тебя заприметил, это хорошо. Станешь служить ему не за страх, а за совесть, не обидит, а под настроение так и отблагодарит.
– Покос пожалует? – Федор очень старался, чтобы в голосе не было слышно иронии.
– А хоть бы и покос! Ты видал, какие за рекой покосы? Их обычно Гришка Епифанцев распределяет, поэтому самые хорошие наделы все больше его родне достаются. А вот если не повезло тебе родиться его родственником, тогда плати. Сначала Гришке в карман, а потом уже в заводскую кассу. Золотой покос выйдет. – Он помолчал, а потом спросил: – Скажи-ка мне, Федя, ты в самом деле в часах разбираешься?
– Может, и разбираюсь, – сказал Федор осторожно. – Это смотря какие часы.
– Большие часы, Федя. Большие! Август на маленькие и замахиваться не стал бы. Так что лучше бы нам с тобой не сплоховать, не ударить мордами в грязь. Сегодня иди домой, отсыпайся, а завтра в шесть утра я за тобой заеду.
Евдокии в доме не оказалось. За главного остался кот. Федор уже давно разобрался в здешней иерархии. Сначала Евдокия, потом кот, следом Рыжик, за Рыжиком куры и прочая живность, и уже в самом конце он – приемный племянник.
Рыжик встретил пришедшего радостным лаем, кот неодобрительным взглядом, куры вообще не обратили никакого внимания. Федор нашарил под крыльцом ключ, вошел в дом. Всю дорогу от завода до города ему казалось, что он хочет спать, и только заприметив в остывающей печи чугун со щами, он понял, что есть хочет куда сильнее.
Первое время Федор стеснялся садиться за стол в отсутствие Евдокии, чувствовал себя нахлебником. Наверное, чувствовал бы себя так и дальше, если бы однажды Евдокия не сказала:
ebooksa