– Пошли в дом. Голодные небось.
Дом встретил их теплом и запахом готовящейся еды. Айви суетилась у печи. Август сидел тут же, прижавшись спиной к горячему печному боку. Он не снял ни шубу, ни шапку, ни обувь, и под ним натекла изрядная лужа из растаявшего снега. В красных, распухших руках Берг держал дымящуюся кружку, из которой пил маленькими глоточками и страдальчески морщил такое же красное, как и руки, лицо.
– Упреешь в шубе-то, – с порога сказал Аким Петрович.
– Холодно. – Август сделал еще один осторожный глоток. – Никак не могу согреться. Думал, все – засосет нас эта адова воронка.
– Вас бы не засосала, а вот жизни ваши бестолковые высосала бы. Особенно твою.
– Почему мою? – удивился Август.
– Потому что Федор покрепче тебя будет, да и счеты к нему у озера другие.
– Надо было слушаться Анфису. – Архитектор прикрыл глаза. – Иногда и женщины могут дать дельный совет.
Айви у печи выразительно фыркнула, и он встрепенулся, сказал виновато:
– Не об вас речь, душа моя. Ваши советы неизменно дельные.
Айви улыбнулась, а Федор задумался над тем, какие советы давала она Августу и каким образом. Ведь общаться во сне они не могут. Но это был вопрос далеко не первостепенной важности.
– Раздевайтесь и садитесь к столу, – велел Аким Петрович, сбрасывая с плеч тулуп. – Айви, обед готов?
Девушка кивнула, принялась накрывать на стол. Получалось это у нее так же ловко, как и у Евдокии. И еда была вкусная, пальчики оближешь. Вот только Август, известный своим чревоугодием, ел мало, больше пил приготовленное Акимом Петровичем зелье. На щеках его пылал нездоровый румянец, а глаза лихорадочно блестели.
– Приболел ты малость, Август Адамович, – сказал Аким Петрович, вглядываясь в его лицо.
– Кажется, приболел, – согласился он и тут же зашелся кашлем, от которого содрогнулось все его немалое тело.
– Вылечим, – пообещал старик. – И не таких молодцов на ноги ставили. Айви постелет тебе на печи.
– Спать хочу. – Август зевнул.
– Так иди спать, – велел Аким Петрович.
Айви тоже клевала носом, и было очевидно, что со сном она борется из последних сил. Прав был Аким Петрович: если озеро что-то и давало, то и забирало сторицей. Или не озеро…
– И ты тоже иди спать, – велел старик. – Со стола Федор уберет.