Я намереваюсь ответить коротко и четко, но она переводит взгляд на паруса, и я молчу, чтобы, пользуясь моментом, чтобы разглядеть ее лучше. Зубы сжаты, а раньше я этого за ней не замечал. Под глазами тени, похожие на ее светлой коже на синяки.
Внезапно вспоминаю, что раньше она делила каюту с первым помощником. Видимо, я занял ее спальное место, из-за меня она провела ночь в гамаке.
– Знаешь, – задумчиво произношу я, – а ты, наверное, права.
Она резко поворачивает голову и смотрит с удивлением.
– В чем?
– Я и перед тобой должен извиниться. Правда. Я понятия не имел, что лишил тебя возможности увидеть отца, и мне искренне жаль, что так вышло.
Она вновь отводит взгляд, губы превращаются в тонкую линию, наводя на мысль, что я, возможно, зря вновь упомянул о ее отце.
– Решение принимает капитан.
Я чувствую напряжение в каждом сказанном ею слове, и мне это неприятно.
– На корабле, принадлежащем твоей семье. Впрочем, я, конечно, благодарен, ведь то, что мы сейчас делаем, важно для многих и многих людей.
– Думаю, пользы было бы больше, если бы вы отправились туда год назад, – смягчившись, замечает она многозначительно. Тон все же еще довольно резкий и может уколоть.
– Верно. И я понимаю, что я заноза в заднице у тех, кто вынужден менять планы и везти меня туда.
– Не надейтесь, что я возьму ответственность на себя, а вас от нее избавлю.
Я поднимаю руки, давая понять, что принимаю вину целиком.
– Как насчет предложения заключить мир?
Она приподнимает бровь, но не говорит «нет». Значит, не все потеряно.
– Моряки любят разные карты, верно? Хочешь, я покажу то, что ты никогда раньше не видела?
Взгляд ее ускользает в сторону, на воду, потом возвращается ко мне.
– И вы не отдали ее Ренсе?
– Я отдал ей официальную карту, предоставленную дворцом. Но у меня есть и другая, намного интереснее. – Открываю сумку и беру дневник. Он в вощеном водонепроницаемом мешочке – двойная степень защиты.