Исполнение

— Рассчитывали ли мы на то, что вы с Убийцей сумеете договориться, — подхватил разговор Геярр, — да, спорить глупо, сколько бы ты не прожил на этом свете — умирать всегда страшно, и всегда можно найти тысячу причин, чтобы отсрочить свою смерть. Так что да, какая-то глубинная, животная часть нашего сознания желала этого невозможного финала. Просто потому что такова природа любого разума, который всеми силами всегда будет стремиться сохранить себя в нынешнем состоянии. Но если нам придётся принести себя в жертву — а мы теперь видим и знаем, что придётся — мы сделаем это без колебаний.

— Ничего у вас не выйдет. Я вам этого не позволю, — прошипел Убийца, — Играда больше нет, и некому заполнить недостающие Цвета в Размыкающем круге, чтобы распечатать мою темницу. Да, я готов признать, что за эти столетия вы стали несколько честнее и с другими, и с самими собой. Я даже несколько удивлён тому, каких достойных детей вы умудрились вырастить. Но это ничего не меняет. Сам я не отступлюсь. И Размыкающий Круг вы тоже не сумеете сотворить. Уходите, нам больше не о чем говорить.

— К сожалению для тебя, это неправда, — мягко сказал Геярр, — потому что Размыкающий круг сотворить возможно.

— Что это вообще такое? — непонимающе спросила Меридия.

— Размыкающий круг — это призыв всех семи Цветов в одно место, доченька, — пояснил Мизраел, — такое действие снимает практически любые чары и проклятия, какими бы сильными и древними они не были. Темницу Шакса, в которую мы в своё время столь безрассудно вложили все свои силы, разрушить можно только так. Беда в том, что драконы для этого должны призвать и отдать весь свой Цвет. И качестве призываемых Цветов можно использовать только Доминанты.

Дитрих и Меридия при этих словах сжали руки друг друга со страшной силой, ибо, наконец, вся эта страшная мозаика встала на свои места. Все четверо несли в себе Пурпур общей силой, и Сирень, Лазурь, Изумруд и Золотой силой своих кланов. Недостающие же два Цвета…

— И это ещё одна причина, по которой мы были уверены, что вы справитесь, — печально кивнул Геярр, — потому что так ли уж случайно, что ты, Дитрих, принёс сюда недостающий Янтарь? Так ли уж случайно то, что ты, Меридия, принесла сюда недостающее Серебро? Нет, в этом деле мы уже давно перестали верить в случайности.

— Вы готовы бросить на жертвенник собственных детей? — прошипел Убийца со своего места, — какие же вы подонки! Как я вас презираю за это! Клянусь, даже если вы сумеете меня изгнать — даже На Той Стороне я никогда не перестану вас терзать!

— Ты не сможешь презирать нас больше, чем мы презираем себя сами, — печально усмехнулся Уталак, — потому что мы знаем, что заслужили это. Мы смалодушничали, не смогли последовать за Иградом и бросили его здесь, на растерзание тебе на все эти шестьсот лет. Теперь мы вынуждены не только сами идти на этот жертвенник, но и вести на него за собой собственных детей. Это пытка, но мы знаем, что заслуживаем это.

— Значит, — упавшим голосом спросил Дитрих, — таков будет исход, да? Никто из нас не выйдет отсюда живым?

— Увы, сынок, — подтвердил Уталак, — как бы мы ни хотели, как бы ни желали — но не всегда наши желания зависят от нас. С проклятием драконов должно быть покончено любой ценой. Чтобы наша раса, наконец, смогла посмотреть в будущее без тяжкого бремени прошлого. Мы все были готовы умереть ради этого. И мы молили Цвета, чтобы хотя бы вы это пережили. Но, видно, этому случиться не суждено. Нам жаль. Нам безмерно жаль, что подлость за подлостью мы строили путь к этой цели — но повернуть с этого пути уже было нельзя. И мы вынуждены были продолжать платить столько, сколько нужно.

Дитрих и Меридия прижимались друг к другу, не в силах переварить услышанное. Значит, вот для чего Цвета позволили им воссоединиться. Только для того, чтобы они, подобно недостающим частям механизма, заняли своё место и канули в небытие ради исполнения Пророчества. Дитрих почувствовал, как его сердце, внезапно поняв, как мало ему осталось, заколотилось в груди, как бешеное. Долгая драконья жизнь, которую он предвкушал и которой гордился, оказалась лишь красивой завлекающей обёрткой, за которой скрывались лишь пустота и забвение. Но где-то в глубине души Дитриха, которая была переполнена отчаянием и безнадёжностью, билась крохотная искра надежды. Ребёнок. У него будет ребёнок. В этом мире всё-таки останется его след. И хотя он уже никогда не сможет его увидеть, эта мысль капельку утешала. Значит, он не исчезнет совсем бесследно. Значит, он будет жить в своём сыне… или дочери. Возможно, хотя и маловероятно, что он или она даже когда-нибудь узнает, кем был их папа. И, что ещё менее вероятно, поймут его и будут им гордиться.

А Меридия с трудом удерживалась от того, чтобы не разрыдаться в полный голос. Значит, вот что за видения были ей всё это время. Не только Дитриху — им всем суждено сгореть в пламени, каждому — своего Цвета. И все страдания, всё, что они пережили, всё это — было напрасно! Им не суждено остаться вместе, их не ждёт долго и счастливо! Нет, их ждёт только забвение и небытие. И осознавая, как мало времени им осталось, Меридия лишь сильнее прижимала к себе Дитриха. И каждое мгновение, каждое его дыхание, каждый удар сердца были невообразимым подарком, ценнее которого на свете не было ничего. Потому что каждый этот подарок мог стать последним. А в голове бились уже казавшиеся издевательскими слова Янтаря: Старость — последняя вещь, которой ему стоит бояться.

— Пурпур Яростный, — Драконьи Хозяева тем временем встали полукругом по краям пещеры так, чтобы в центре была Цветная Скрижаль с находящимся на ней Убийцей, — придающий нам силы! Цвет воителей и пророков! Знамя праведных, алая кровь — дай власти ставшему твоим бранным посланником! Обо мне, ставшем твоим правым посланником, вспомни! Укрепи мой щит, неразрушимостью его окутай! Поймай острие чужого клинка — цели своей достигни!

Из рук всех четырёх хозяев к стене пещеры направился поток Пурпура. Но внезапно он остановился и испарился так, словно его и не было.

— Боевые! Боевые молитвы читайте, твари! — яростно прошипел Шакс, — чтобы он знал, как вы нас укрощали! Чтобы он видел, что вы с нами творили!

Драконы переглянулись, но покорно начали ритуал заново.

— Пурпур Яростный, причиняющий раны, Цвет карателей и пророков, знамя праведных, алая кровь, — снова в унисон заговорили они, — дай власти ставшему твоим бранным посланником. Обо мне, ставшем твоим правым посланником, вспомни! Заточи мой меч, разрушением мой удар наполни! Кровь и силы из жил моего врага исторгни! Направь острие моего клинка, цели своей — достигни!

В этот раз четыре потока Пурпура не пропали. А, поднявшись вверх, соединились в единую сферу, которая плавала над головой Убийцы.

— Лазурь грозная, — сделал шаг вперёд Мизраел, выпуская из рук синий поток, — выступающая как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч — откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему, как медь, проникающему, как меч, несущему смерть — мне, внимающему тебе, внемли! Моего врага в глубины боли, в пучины страдания ввергни! Причиняя ему мучения, разрывая его изнутри — медли! Когда воззовёт к тебе, пожелает найти тебя — смолкни!