Исполнение

— Я всё понимаю, — кивнула Талимея, — разумеется, пока малыш будет расти, он будет полностью под моим покровительством. Я даже могу обещать тебе, что буду воспитывать его так же, как Сиреневые драконы воспитали тебя. Но если он вырастет и однажды захочет узнать своего отца и познакомиться с ним — я, конечно же, не стану ему препятствовать.

— Прекрасно, — мрачно хмыкнул Дитрих, — то есть, если мы, конечно, выживем после того, что нам предстоит сделать, ко мне однажды может прилететь юный дракон и сказать мне: «Здравствуй, папа. А где ты был всё то время, пока я рос?»

— Такого вопроса он тебе не задаст, — несмотря на то, что взгляд и голос Талимеи не изменились, Дитрих уловил, что этот вопрос вызвал в ней большое неудовольствие, — я даю тебе в этом своё слово.

— Так я могу поговорить с вашими детьми? — уточнил Дитрих.

— Разумеется, — кивнула Талимея, — надеюсь, суток вам хватит. Сначала поговорите с Каристом — слуги вас отведут. А он потом вас отведёт и к Громдану, и к Кинаэлю. А теперь прошу оставить меня…

— А ты молодец, Дитрих. Очень быстро учишься, — одобрительно сказала Меридия, когда драконы покинули комнату Главного советника, — это был очень, очень хороший вопрос, который она от тебя явно не ожидала.

— По крайней мере, я теперь точно знаю, о чём их следует спрашивать, — ответил Дитрих, — ибо я не сомневаюсь, что росли эти дети здесь, действительно, имея всё, что только можно пожелать. Но вот послушать, что они все думают о том, что им пришлось расти без отца только потому, что того захотела их мать, мне будет очень и очень интересно…

— Вот уж действительно неожиданный сюрприз, уважаемые, — эльф Карист с любопытством смотрел на драконов, которые совершенно внезапно для него самого решили его навестить. Когда Дитрих и Меридия заявились к нему, он работал на каком-то диковинном устройстве со множеством кнопок.

— Это — пишущая машинка, — с гордостью сказал он, — братец Громдан притащил, когда последний раз у гномов бывал. Хотя писать всё равно предпочитаю от руки — так вдохновение лучше приходит. А потом, чтобы мою писанину мог кто-нибудь прочитать, перепечатываю. Так чем могу вам помочь? Мне казалось, что дело у вас было к моей матушке?

— Это не изменилось, — подтвердил Дитрих, — однако наши с ней… дела потребовали большей… информированности, чем я первоначально думал. Поэтому мне нужно поговорить с вами.

— Моя матушка хочет от вас ребёнка? — проницательно спросил Карист.

— Это действительно так сильно в глаза бросается? — поинтересовался Дитрих.

— Моя матушка всегда хотела ребёнка от дракона, — с такой же понимающей улыбкой ответил Карист, смахнув со лба прядь своих золотистых волос, — последние лет двадцать она буквально бредила этим вопросом… Но не сложилось. И теперь ей так удачно подворачиваетесь вы. Уж не знаю, что вам от неё нужно, но она своего добьётся, уж можете быть уверены.

— Вот именно поэтому мы хотим поговорить именно с вами, — кивнул Дитрих.

— А со мной-то о чём говорить? — удивился Карист, — если у меня будет младший братик или сестричка-дракон, я только рад буду. Если же вы боитесь, что ему тут будет плохо или его будут обижать — уверяю вас, моя мать сделает всё, чтобы ему здесь было так же хорошо, как и на Драконьих островах.

— Я хотел спросить, — настойчиво повторил Дитрих, смутно ощущая, что его потихоньку уводят в сторону, — приходилось ли вам жалеть о том, что вы росли без отца?

— Без отца, — хмыкнул Карист, — я считаю, что отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Если вы думаете, что в моём воспитании не было мужской руки — то ошибаетесь. Старый Ворржин всех нас воспитывал, дай Прародители каждому. Громдан вон, настолько его воспитанием увлёкся, что и сам в армию пошёл.

— А своего настоящего отца вы знали? — Дитрих не повёлся на очередной уход от темы.

— Виделся раз, — нехотя ответил тот, — по глупости решил съездить, познакомиться. Чего я от этой встречи хотел — непонятно. С первого же взгляда было ясно, что мы друг для друга — чужие, и чужими и останемся.

— И вы думаете, что ваш отец совсем не жалел об этом? — допытывался Дитрих, — о том, что у него больше не будет ни одного шанса стать для вас родным? О том, что он мог бы для вас что-то значить, если бы ему дали шанс участвовать в вашем взрослении?