— Я мигом! — одарив братьев подозрительным взглядом и еще раз с тревогой оглядев одежду на них, заспешил тот.
— Мы тоже пойдем! — вызвалась толпа мелочи.
Но быстро заскучала, потому что идти, поднимаясь на холм, сложнее, чем с гиканьем бежать вниз.
— А где все взрослые? — нашел я правильный вопрос на смутное подозрение, зародившееся еще в Солнечном.
На улице резвилась детвора, изредка оглядывали подозрительным взглядом старушки, занятые по хозяйству на подворье. Отдыхали на лавочках старики, отвечая на Димкино «здравствуйте!» солидными кивками. Но людей старше восемнадцати лет и младше сорока будто бы и не было — что тут, что в предыдущем селе.
— Так забрали всех, — запустив руку в шевелюру, отыскал там Дима ответ и недоуменно повернулся ко мне. — А у вас разве не забрали?
— Я далеко отсюда живу, в другом городе.
— А-а, то-то я смотрю, — протянул он и с легкой завистью глянул на мои туфли.
Им, конечно, многое пришлось за сегодня пережить, но держались они по-прежнему здорово, а на ноге ощущались невесомыми и очень удобными. Прежнего глянца, разумеется, не было, но и без него обувь смотрелась солидно.
— Давно забрали?
— Дней пять, — посчитав в уме, озвучил тот.
— Куда, не говорили? — заинтересовался я.
— На стройку, куда-то на север, — махнул Димка рукой в ту сторону.
Хм. Но город — не на севере.
— А что строить будут?
— Не знаю я, не звонили они, — шмыгнул он грустно. — Староста говорит, скоро приедут.
— Интересно, — тоже запустил я руки в шевелюру, но обнаружил там темные очки. Покрутил в руках и нацепил обратно.
— А у вас корова есть? — ревниво глянув на очки, спросил Дима.
— Нет.
— А у нас — есть, — с довольством протянул он и на очки с туфлями до конца пути посматривал снисходительно. — Вот, — указал на основательный одноэтажный дом. — Только я внутрь заходить не буду, потому что у меня тройка по русскому, — протараторил, покраснев.