— Потому что во всех стандартных моделях офицерской обуви и одежды есть стандартный набор тайников, — терпеливо ответил я ему. — Делать что-то новое не было времени, только школьный герб перешить и уменьшить размер.
— Нет-нет, я имею в виду, а почему не нож? — слегка наклонил он голову, глядя с грустной надеждой.
— Так это же оружие, его наверняка запретили бы, — пожал я плечами.
Артем выразительно ткнул пальцем в сторону, где сокомандник Ники показывал, насколько остер и быстр его огромный ятаган и насколько умело он им может пользоваться, если кто-то продолжит тянуть к нему загребущие руки.
— Хорошо, — выдохнул Тема. — Обеззараживающее для воды?
— Мм…
— Фонарь, котелок?
— Ну-у…
— Аптечка? — жалобно спросил он.
— Бинт, — указал я на платье Светы. — Большой бинт, — слегка смущенно уточнил в ответ на затянувшееся молчание.
— У меня перстни лечебные есть, — поддержал меня Федор. — Только их, наверное, теперь тоже использовать нельзя…
— Зато у нас есть как минимум десять плиток шоколада в подошве, — всхлипнул Артем и чуть не выпустил скрипку из рук.
— Ну у остальных и этого нет, — смущенно произнес Пашка, с осторожностью переваливаясь с ноги на ногу. — А туда точно ничего не попало?
— Нет. Да и не десять их, а пять. В левой подошве емкость со спиртом. Шоколадки в правой.
Артем встрепенулся и с гораздо большим интересом посмотрел на обувь.
— Еще в подкладке рукавов пиджака вшиты спички в парафине, в уголке воротника есть иголка с ниткой, в край брюк вшита синтетическая нить длиной двадцать метров, а под значком школы — компас, — распахнул я пиджак и указал на места, которые можно безопасно распороть, чтобы добраться до искомого. — И самое главное!
Артем смотрел уже благоговейно и с огромной надеждой.
Я открыл потайной клапан у подмышек пиджака и продемонстрировал плотно скрученный валик в герметичном чехле.
— Мягкая туалетная бумага!
В общем, если он и был разочарован, то не слишком сильно. Однако Артем не был бы собой, если бы не принялся ворчать, одновременно хваля и ругая. Только разойтись ему не дали. Время на приведение своих чувств в порядок определенно кончилось.