Совсем скоро путь разделился на два, заставив всерьез подумать над дальнейшим решением. Ветка дороги слева привлекала округлым расширением вроде полянки — судя по следам от гусениц, техника тут разворачивалась по широкому кругу. Так что можно было присмотреть это место под привал с ночевкой. А вот справа отчетливо слышалось тявканье. Шагнув вправо, замер, а затем все же вернулся обратно. Будет нечестно забрать эту загадку себе целиком.
— Там щенки, возможно, — сообщил я отдыхающим ребятам.
Те устали настолько, что даже не сдвинулись с места за все это время. Разве что Артем рукой придвигал к себе тоненькие ветки, выуживая их из-под опавшей листвы. А от сообщения встрепенулся один Федор.
— Откуда тут щенки, — отмахнулся Паша. — Тут танком все прошли несколько раз. Все звери давно сбежали.
— А тех, кто не сбежал, выловили, — меланхолично согласился Артем.
— Вот и я думаю. А может, и не щенки вовсе?
Через какое-то время понимание пробилось сквозь усталость.
— Задание? — предположила Света.
— Еда? — разгорелись глаза Артема.
— Одежда? — вздрогнул Паша зябко.
Света уже поднялась и перехватила Пашину палочку — не как трость, но как оружие.
— Волки, — с испугом произнес Федор, глядя в том направлении, откуда я пришел.
— Не бойся, не обидим мы их, — поднял я Федора и посадил на шею.
Тут, на просеке, такой способ движения был возможен — ветви даже тех деревьев, что с самого краю, срезаны тяжелой техникой до самого верха, ничего не будет цепляться.
После поворота просека разделилась еще один раз, но, ориентируясь на жалобное тявканье, мы выбрали верный рукав и через десяток минут стояли возле деревянного частокола из неотесанных жердей в три метра высотой, закрывавших круглую площадку в два десятка метров диаметром. Между жердей было достаточно пространства, чтобы разглядеть высокий столб метров в десять с синим пластиковым контейнером на вершине. А еще — пять грязно-серых тощих волков, жмущихся друг к другу у самого столба, дрожащих от холода и голода и жалобно потявкивающих.
Дождь и мороз не прошли для них даром — никакого навеса на площадке не было, не говоря о загоне или будке.
— Варварство, — зло прошипел я, сильно дернув ограду.
— Пять — это много, — философски отметил рядом Артем.
Пригляделся к жердям — те оказались перевязаны бечевкой, скрученной достаточно надежно, чтобы не поддаться ударам, но оснащенной вполне простым узлом, распускающимся при небольшом усилии. Только вот дождь и холод слегка усложнили этот процесс.
— Максим, ты чего делаешь? — спохватился Паша, когда я снял первый узел.
ebooksa