Карты хлопнулись на столик картинками вниз и были тут же убраны профессиональным жестом крупье.
— Раджа расстроен исходом партии, — деликатно произнес переводчик на английском, обращаясь к жутко довольному мужчине, прибравшему двадцать фишек номиналом в пятьдесят тысяч.
— Скажи, что я предлагаю ему отыграться, — фыркнул лендлорд Куомо, трогая ус и пристраивая стопку выигранных банкнот к двум таким же.
Раджа Миттал отлично знал английский, французский, русский и многие другие языки, на землях которых стояли предприятия его концерна. Но не видел удовольствия говорить на родном наречии старого американца, трогающего грубыми пальцами ковбойскую шляпу всякий раз, когда приходила хорошая карта.
Куда приятнее высказывать в улыбающуюся физиономию все то, что он о нем думает, прикрываясь новым проигрышем и спецификой перевода, не позволявшего воспринять слова как прямые оскорбления. Тем более что Куомо владел хинди. Но в этом и крылось все наслаждение.
— Ставлю миллион! — хлопнул раджа по столику полной рукой.
Крупье тут же подвинул новую стопку купюр в центр.
— Ставь три, сразу отыграешься, — посоветовал ему партнер по игре делано участливым голосом.
Ну уж нет, это же в три раза меньше ругательств из-за уведенного из-под носа железного рудника!
Рядом с приклеенной к лицу улыбкой прошелся с бокалом в руках молодой князь Долгорукий. Слуги говорили, хотел обсудить ряд деловых вопросов и даже спрашивал об удобном для этого времени. Был бы это старый князь, время обязательно нашлось бы прямо сейчас, но пока череда поражений в игре выглядела гораздо интересней.
— Сет на дамах у его превосходительства, — посочувствовал ему крупье.
— Гад, враль, короста! — возопил раджа, с удовольствием прощаясь с деньгами.
— Раджа расстроен исходом партии, — с вымученной улыбкой перевели лендлорду.
— Поднимем ставки? — сытым котом улыбнулся тот.
«А может, отыграть у него рудник?»
В приятных раздумьях раджа чуть не пропустил момент странной тишины в зале. Повернул голову к экрану, с которого продолжали щебетать голоса дикторов — на этот раз обеспокоенные, с ощутимой долей паники, — и замер на месте.
На экране через всю его многометровую диагональ катила грязно-серая лавина воды, вырываясь из узкого русла реки и штурмуя чащобу волнами двухметровой высоты. В ее волнах, кипящих от выпущенной на волю дикой силы, невесомыми щепками закручивало и уносило вперед вырванные с корнем деревья. В бурунах белой пены терялись любые препятствия, уносимые течением вслед за собой. В зале гремел отзвук победного рокота реки, вознамерившейся смыть земную пыль в океан, — и невольно тянуло обернуться назад, на Онежское озеро, чтобы убедиться через окно, что эта беда произошла не здесь.
— Что они говорят? — полюбопытствовал раджа, пропустивший начало репортажа, у переводчика.
— Г-говорят, скорость волны восемьдесят километров в час. Заметили только сейчас. Она достигнет границ турнира через десять минут, — в некой растерянности произнес тот.
Раджа убрал в сторону карты с двумя тузами, встал со своего места и подошел к князю Долгорукому, замершему в центре зала перед экраном. В этот момент он хотел быть первым, кто скажет необходимые и крайне важные слова устроителю турнира — то, что каждый на его месте желал бы услышать: дань уважения и долг гостя хозяину.