— Этот год у меня совершенно свободен, — меланхолично ответил Вид, глядя перед собой.
— Ладно, — вновь махнул старый князь рукой и пересел чуть дальше, уступая место нынешнему главе рода.
— Отец? — не удержался сын от вопроса, указав глазами на нежданного попутчика.
— Ничего не спрашивай, — поднял тот ладони и отвернулся к иллюминатору.
— Рад, что в эту трудную минуту вы с нами, — понял по-своему Александр Сергеевич, кивнул князю Виду и нацепил на голову наушники.
— Я не с вами, — донеслось еле слышно.
— … Жаль.
— Молодой еще, — с некоторой скорбью посмотрел князь Вид на старшего Долгорукого. — Не понимает.
Тот хотел было раздраженно мотнуть головой и гневно (но про себя) ответить, что понять его могут только по известному адресу в известном месте с желтыми стенами и дверьми без ручек.
Но вместо этого замер, утратив всякие эмоции. Лицо его выражало безмерные уважение и признательность.
— Я запомню, — благодарно качнул он головой.
— Эй, — усмехнулся самый старый «виртуоз» этого мира, за услуги которого обычно расплачивались поколениями. — Я просто лечу рядом.
Это не значило, что платить не придется. В мире вообще не бывает ничего бесплатного, кроме ненависти и боли.
Просто однажды придется сесть в один вертолет с князем Видом и полететь отдельно от него. Но в итоге прибыть все равно вместе. Если повезет, даже вернуться назад. Потому что те проблемы, которые не сможет решить это существо, вряд ли под силу князю Долгорукому. Зато не будет долга на клане и семье. А одна жизнь взамен многих — всегда хороший выбор.
Впрочем, сейчас была надежда справиться без упрямого попутчика, и на это Сергей Михайлович искренне рассчитывал. Пока они не прибыли на место.
Река под ними соревновалась ревом с вертолетным гулом, срываясь с высоты плотины кажущегося бездонным водохранилища. Спокойствие зеленовато-синей воды с одной стороны бетонного барьера и пенное бешенство, на добрую сотню метров взлетающее от удара по бетонированному дну канала, — с другой.
Машина вильнула вверх и к берегу, словно опасаясь, что стихия дотянется до брюха машины и утащит за собой вниз.
— Где наши люди? — повернулся Сергей Михайлович к сыну.
Тот молча указал на правый берег, там в отдалении проглядывала широкая поляна, возле которой хищными птицами кружили несколько вертушек. Грязно-желтая камуфляжная расцветка машин и палаток под ними терялась на фоне осеннего леса, так просто не заметить, а гул вертолетов просто не был слышен в окружающем буйстве.
— Давай к ним.