Антология фантастики-2 "Компиляция. Романы 1-11,

Глава 27

Там, где встречаются разные культуры, редко обходится без вооруженной до зубов границы или стены от горизонта до горизонта. Нужна мудрость, чтобы признать право других жить иначе, а также достаточно силы, чтобы другие проявили эту самую мудрость к тебе, опасаясь достойного отпора.

Одиннадцать судей необычного турнира были достаточно мудры, чтобы не замечать различия в цвете кожи, одежде, еде или количестве жен. Пожимались руки тех, кто полагал, что их целование — высшая награда для остального мира. Невозмутимо плескалось вино в бокалах у истинных праведников. Темнокожая ладонь деликатно и со всей вежливостью пожималась плантатором-рабовладельцем в сороковом поколении. И повсеместно — дружеские объятия тех, кто полагал себя сыновьями богов, с теми, кого народ окрестил выходцами из преисподней. Все усреднялось до среднеевропейской величины демонстративного равенства, комфортного для общения и свободного от угрозы поубивать друг друга. Хотя в последнем была серьезная заслуга организаторов.

Мало дать гарантии безопасности, необходимо создать атмосферу, привычную каждому из важных гостей и достойную его высокого статуса. Поэтому шикарное помещение, подготовленное для арбитража последнего этапа соревнований, одной своей бесконечной стороной начиналось в редком лесочке, теплом и зеленом, перетекая дубовым паркетом через две сотни квадратных метров с удобными креслами и столиками, беседками и садом камней, диванами и татами и завершаясь невесомыми мостиками через широкий пруд в противоположной стороне.

То, что находилось все это на последних этажах высотки и скромно именовалось «малым залом для встреч», невольно впечатляло. Об истинном расположении места прямо сообщала одна из стен помещения — затянутое бронепленкой окно, достаточно прозрачное, чтобы продемонстрировать всю красоту Онежского озера с высоты сотни метров. Истинный же интерес присутствующих был направлен на противоположную стену зала — все пространство там занимали огромные экраны.

Включен, правда, был только центральный — самый большой, от пола до потолка и с десяток метров в ширину. Демонстрировалась на нем телевизионная передача. Но в отличие от той, что поступала на другие экраны страны с получасовым опозданием, для особых гостей трансляцию вели в прямом эфире, без вырезок и монтажа «деликатных» моментов, таких, как слезы и злость, отчаяние и ненависть, драки внутри команд и предательство случайных союзников — все крупным планом. Потому что именно в такие моменты правила и забывались. Или становились не нужны тем, кто уже проиграл.

Обычно в этот момент с дронов отстреливались сигнальные огни, а громкоговорители доносили до участников вкрадчивый голос князя Долгорукого, поименно перечислявшего нарушителей и возвещавшего о скором прибытии вертолета. На данный момент ни одна из шести команд-аутсайдеров не посмела возразить, а острый конфликт так и не дошел до грани смертоубийства.

Хотя последнее, если честно, большинство из арбитров изрядно расстраивало. Им после какого-то времени наблюдений за гонкой становилось откровенно скучно: чужие дети, даже не дальние родственники; однообразный рельеф с высоты вертолета; переводчики, не поспевающие за разгоряченными русскими комментаторами. Драки — и те рафинированно-техничные, обычно до разбитого носа или рассеченной брови. Где ярость, где схватка на грани жизни и смерти, прокушенные зубами уши и расцарапанные лица?! Даже никаких хищников в лесу! Их сыновья и внуки наверняка давным-давно выиграли бы у этих вкусных белокожих неженок!

Или не выиграли — признавали те, кто поглядывал на темп движения лидеров турнира. Да они бы и не стали требовать от своих детей не спать сутками, вырывать голыми руками глотки волкам за тряпки и консервы. И уж точно не пустили бы их на маршрут с теми, кто делал все это с легкостью, поджигая лес за собой и шагая вперед чуть быстрее огненной волны. Дикие люди эти белые. Наверное, от того, что произошли от обезьян, а не от богов.

Но даже такие моменты были крайне редки, показывали их без особой охоты — все равно эпизод уйдет под нож монтажеров. В основном на экране сменялись условно-спокойные эпизоды, вникать во внутреннее напряжение которых судьям было откровенно лень. Вот и сейчас камера показывала небольшой плот на глади реки, двигавшийся едва ли быстрее течения. Слишком медленно, слишком в стороне, слишком отстали от основной гонки.

«Очевидно, у них есть какой-то план, и они его придерживаются, — щебетал голос диктора. — Напомним уважаемым телезрителям, что именно волки, коварно выпущенные командой на волю, вывели из гонки команду Алабышевых. Коллектив телеканала от всей души желает Михаилу и Александру скорейшего выздоровления… Возможно, движение ночью позволит сократить расстояние».

Сомнительно настолько, что даже недостойно обсуждения уважаемым жюри. Истинные победители в эту ночь тоже спать не станут.

Словом, оживлялись судьи редко, комментируя через переводчиков способности конкурсантов на экранах, но неизменно приходили к общему мнению о пропащем поколении. В основном же коротали время, как могли. Слишком его, этого времени, выдалось много — работа не предполагала перерыва на сон. Терпимое условие за грандиозную оплату. Только скучно.

В первый день спасала череда разговоров и знакомств — часть судей не была знакома с остальными, да, если честно, ранее и не стремилась заводить такие знакомства. Все они были так или иначе дружны с Долгорукими, но друг с другом виделись в третий или четвертый раз, если считать все моменты с начала турнира. До соревнований у этих людей просто не пересекались интересы — слишком далеко друг от друга, чтобы делить, враждовать, дружить или испытывать любые эмоции, кроме признания самого факта их существования. Но раз уж встретились, следовало попытаться извлечь прибыль.

То еще занятие, без толпы консультантов, финансистов, да еще с чужим переводчиком, навязанным Долгорукими. Свои специалисты, конечно, были бы лучше, но стоило признать, что если от приближенного приятно слушать дифирамбы в свою честь, то гробить время на скрипучий голос и отвратительный акцент слуги чужака, что-то там бормочущего о титулах собеседника, наскучило и стало откровенно раздражать еще в день первого, официального представления друг другу. А без перечисления титулов эти карьеристы работать давно разучились. Так что переводчик Долгоруких все же был меньшим злом. В любом случае взаимный интерес даже через него удавалось обозначить, а этого вполне достаточно.

Потому сегодня арбитры уже сидели группами по два-три человека, скрашивая ожидание легкой беседой и игрой — дух соревнования и жажды победы добрался с экранов до их умов и сердец.

Где-то играли тихо, степенно передвигая фигуры на доске. Азартные возгласы доносились в направлении от тройки игроков в кости. Ну а в одном месте, в правой стороне зала, старые знакомые и вовсе не сдерживали эмоции. Вернее, один из них — как проигравшему и положено.

Хрустнула рубашка карт, сминаясь в руках разгневанного невысокого господина в белом шелковом халате, расшитом золотым узором.

— Мошенник, прохиндей, шарлатан! — с чувством летели гневные слова на хинди над карточным столиком.