Рай для грешников,

22
18
20
22
24
26
28
30

– И что?

– Ты молодеешь, а жена твоя стареет. Уже присматриваешь новую половинку?

– Ну и сволочь ты, Белый.

– Костя, речь о судьбе мира, прости за высокий слог. Так что я побуду сволочью, ничего? А теперь как мужик мужику. Ты же не хочешь в один прекрасный день увидеть свою пенелопу сморщенной старушкой? Или остаться вдовцом?

– Не понял.

– Эликсир. Мы гарантируем две дозы. Две, понимаешь? Вспомни, как ты мечтал о хронокредите. А для женщины возраст ещё важнее.

– Подожди…

– Уж ты дослушай. Так вот, я про возраст. Медицина творит чудеса, вы сможете родить ребенка. Девочку. Ты же этого хотел, Костя. У тебя будет настоящая родная дочь. И не одна.

– Белый…

– Силовики из СКС спасали свои семьи. Да, спасали от солнечной вспышки – и поплатились свободой. Теперь они запечатаны в Зоне. Навсегда. А ты, готов ты ради любимой женщины провести там три дня, максимум неделю?

– Не дави на меня. Если бы знать точно, что вернусь.

– Пон-нятно. Хорошая жена, хороший дом – что ещё надо человеку, чтобы встретить старость?

– Белый…

– Ясно, не продолжай. Эх, Костя, я даю тебе шанс – сделать НАСТОЯЩЕЕ. С большой буквы. Не только для себя. Или для горсточки читателей. Да, на Материке сегодня тоска, – он вздохнул. – Но если Зона распахнётся, будет гораздо, гораздо хуже. Это конец нашей цивилизации. Спасти мир – разве не достойная цель? Да пойми ты, дурья башка! Это твой кармический долг, если хочешь.

Он молчал. И я тоже.

– А помнишь, Костя, на третьем курсе, кажется. Мы нажрались тогда в парке Маяковского, я под кусты свалился. Ты поднять не смог, за подмогой побежал, а меня лопухами прикрыл. Помнишь?

– Ну как же, – губы невольно растянулись в улыбку.

Белый щёлкнул по дну пачки, сигарета выскочила, он поймал её губами. Как тогда, в прошлой жизни.

– Угощайся, Костя, – он протянул пачку. – Вот и опять прошу, выручи. Некому больше, понимаешь? Всех наших положили, сам видел. Не сектор, а выжженная земля. Такая вот ситуёвина.

Мы смотрели в глаза другу другу.