Рай для грешников,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Точняк, – Джокер зевнул.

– Ну что, мы пошли? – Гуталиныч вопросительно взглянул на босса.

Тот кивнул.

– Пять минут, отлить схожу, – сказал я. – А сортир у вас на прежнем месте?

«Он поёт по утрам в клозете» – так начинается знаменитый роман Юрия Олеши. Здесь тоже хотелось петь. «Мурку». Под аромат диктатуры.

Ну-ка, что с моими магнитами? Так и знал, тю-тю магнитики. А уже и не страшно. Я теперь свой, а от своих какие секреты?

Но что-то здесь поменялось, мрачнее стало. Ага, стены коричневые, а были-то зелёные. Во, дацзыбао вывесили.

ЕСЛИ ТЫ ПОСРАЛ ЗАРАЗА,

ДЁРНИ РУЧКУ УНИТАЗА

Перед «заразой» надо запятую. Так-то лучше. Ни рулона, блин, ни салфеток. Во, та же зубастая коробка с бумажными обрезками. Да это же местная газетёнка.

«НА СВОБОДУ С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ —

ВСЁ РАВНО НЕ ПОПАДЁШЬ»

Уголок юмора, стало быть.

– Слышь, Доцент. Тебе ведь спецовка нужна, – сказал Гуталиныч. – Давай-ка сперва ко мне в берлогу.

– Да уж. Я не канцелярская крыса, в цехах буду чаще, чем в управе.

– Выбирай, – Гуталиныч распахнул шкаф. – Синюю бери, ты у нас контрактник.

– Как на меня шита. А ботинки?

– На, меряй.

– Годятся. Ну что, тронулись?

Гуталиныч замялся.