– Нос русский, а морда жидовская. Весь эликсир выжрут, а что не влезет – в Израи́ль, чадушкам своим…
– По секретному газопроводу, – вставил я. – «Обрезанный поток», может, слышали?
– Та-ак. Из той же породы, значит. Просочился, – рыжий таки уловил мой сарказм. – Ах ты очкарик, хомячок наш масонистый.
До входа в аптеку оставалось человек сорок.
– Сы-и-иночка мой! – бабий вой от аптечных дверей. – Зачем ушёл ты от нас так рано? Не скоро теперь свидимся.
– Это она по Федьке своему, на днях от водки помер. Тут любой эликсир без пользы.
Рыжий вновь оживился.
– Куда ни глянь, они повсюду. Так вот, братцы, чтоб вы знали. Масоны – это хомячки самые зловредные. Потому как хитрожопые до ужаса. Прежде-то проще было, по носяре видно, кто есть ху. Бей жидов, спасай Россию. А сейчас пластику наведут, ну прямо Юрий Никулин, – рыжий уставился на меня.
Детина вошёл в раж.
– Но и мы не дураки. Срисовать масона всё же можно. Думаете, как? Да по очкам. Раз очочки носит, значит, что? Значит, глазоньки наши слабые. А почему у нас зенки-то притупились? Потому что в планшетничек часто пялились. И не в родном Рунете тусовались, а в интегнете ихнем евреистом. То есть – хомячок, – он подмигнул мне.
– А хуже того – книжки, там буквовки-то меленькие. А раз книжонки, значит что? Значит, мысли не нашенские. Уже не простой хомяк – хомячище. Масонище, – он кивнул в мою сторону.
Народ безмолвствовал. Хорошие у нас люди, душевные. И дёрнул же меня чёрт с этим газопроводом.
– Вот. И бить их надо по очкам. Чтобы вдребезги.
Ба-бах!!!
Оглушительный грохот – аптека озарилась яростной вспышкой.
– Уууу-уу!
– …твою мать!
И пронзительный женский визг.
С опаской открыл глаза: пейзаж после битвы. Витринные стёкла выбиты, из дверного проёма валит бурый дым. Ближайшие ко входу люди – кто лежит, кто сидит на асфальте, бессмысленно глядя перед собой или тряся головой.
Цветоносцы бросились ко входу. Из дыма показался крепкий мужик с повязкой, отрицательно покачал головой. Похоже, обошлось без жертв.