Через пять минут они подошли к мирно приткнувшейся к обочине Анюте.
— Пр-рошу! — распахнул перед Семёном правую дверцу Егор.
Они сели.
— Ты что, машину не запер? — спросил Сеня. — Воистину, псих ненормальный. Тебе очень повезло, что её за это время не угнали. Райончик у нас, надо сказать, тот ещё… И вообще, если ты собрался куда-то ехать, то я не советую. Ты слишком много выпил даже для Нью-Йорка, чтобы садиться за руль, а дорожная полиция здесь, доложу я тебе, несколько отличается от нашего любимого ГАИ и…
— Сеня, — коротко глянул на него Егор, — не трынди. Анюта, ты меня слышишь? Это я пришёл и со мной мой друг Сеня. Семён Ивашевский. Прошу, так сказать, любить и жаловать.
— С кем это ты разговариваешь? — испуганно спросил Семён и оглянулся на заднее сиденье, где, разумеется, никого не обнаружил.
— С кем надо, — отмахнулся Егор. — Помолчи, пожалуйста. Анюта, родная, нам нужна твоя помощь! А-ню-та!
— Так, — раздался из динамика недовольный Анютин голос. — Явились — не запылились. Хороши оба, нечего сказать!
— Ну, Анюточка, — не согласился Егор, — не так уж мы хороши, как тебе кажется.
— Мама, — тихо ойкнул на правом сиденье побледневший, как умеют бледнеть только рыжие, Семён. — Это кто?
— Ну да! — с воодушевлением воскликнул Егор. — Я же вас не познакомил! Анюта, это Сеня. Сеня, это Анюта.
— Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, — пробормотал Сеня. — Все, с водкой пора завязывать. Тем не менее, мне очень приятно.
— И мне, — вздохнула Анюта. — Ну и что у нас опять случилось?
— Анюта, — проникновенно начал Егор, — знаешь ли ты, что такое мафия?
— Наслышана.
— Так вот, на моего друга наехала эта самая мафия. Надо бы помочь.
— И каким образом?
— Я думаю, надо откупиться и наехать в ответ.
— У тебя есть план?
— Есть, — скромно, но гордо признался Егор. — У Сени имеется одна золотая монета. Ты можешь из неё сделать, скажем… э-э… двести-двести пятьдесят.