— Может быть и жестоко, — согласилась Анюта. — Зато честно.
Наступило молчание. Было слышно только, как мирно посапывает семилетняя Сашенька, уснувшая прямо в кресле.
Володька взял бутылку и разлил по рюмкам оставшийся коньяк.
— Светает, — тихо сказала Надя. — Сынок, переложи Сашу в постель.
Гена поднялся, осторожно взял сестру на руки и понёс в другую комнату.
— Выпьем, — предложил Володька. — В нашем положении самое время выпить. Потому что другого выхода из этого самого положения я не вижу.
— Я без родителей и тёти никуда не полечу, — твёрдо сказала Зоя.
— А я без мамы, — вздохнул Егор.
— А я без сестры, — добавила Надя.
— Вот именно, — кивнул головой Володька. — У меня тоже есть и мама, и папа.
— Где-то я читал, — сказал Гена, который успел уложить сестру и вернуться, — что на Земле каждый знаком с каждым максимум через шесть человек. То есть, например, между мной и президентом США цепочка всего из шести людей. Получается, что практически все знают всех.
— Шесть миллиардов… — пробормотал Володька и залпом опростал рюмку.
— Егор, — сказала Анюта, — ты меня проводишь?
— Куда? — не понял Егор.
— Я ухожу. Помочь я вам не могу, а оставаться и наблюдать вашу медленную смерть у меня нет никакого желания. Да и дел неотложных накопилось порядочно.
— Ты что же, прямо сейчас собралась? — растерянно спросил Егор?
— Да. Не вижу смысла тянуть. — Анюта поднялась со стула. — Извините, что не зову всех меня проводить, но Егор был первым, с кем я познакомилась, и я хочу, чтобы он был последним, с кем я попрощаюсь. Не обижайтесь. Я… я буду помнить о вас. Прощайте.
И она стремительно вышла из комнаты.
— Не смеем задерживать, — крикнула вслед Зоя.
— Брось, Зоя, — поморщился Володька, — не надо.