Шишкин обернулся к двери и едва заметно сглотнул.
— Он ещё немного напевал. Или пытался, речитативом.
— Надеюсь, не «Сиреневый туман»? Было у меня во сне.
— Ничего не знаю. Он напевал, на родном языке тоже. Сейчас вспомню… «Le Métro de Paris», «Bravo tu as gagné», «La goualante du pauvre Jean». Старые песни на французском.
— Почему?
— Они же английский не учат.
— Я имел в виду «зачем».
— Настроение у него. Да и заняться нечем. Нет, он не так уж хорошо поёт…
Началось. На чистом русском языке. Перед глазами Родиона прямо в воздухе возникали телефонные номера, они появлялись и исчезали.
Родион развёл руками. Ничего не поделаешь, увы.
Но что-то делать надо было. Родион с журналистом осторожно, стараясь не шуметь, вошли в комнату. Тем временем Арсен продолжал:
— Вы бы что-нибудь другое спели, — придрался Родион.
Арсен учащённо задышал. Его голова рухнула.
Родион хрипло смеялся.
— И я о том подумал. Молодца! Дело Немцова живёт и побеждает.
С этими словами Родион потряс руку сознательному подчинённому и заодно резко хлопнул по плечу, отчего Арсен присел.
— Большое спасибо. Наконец-то вы поступили верно. Но если честно, лирическая тема тоже было неплохо.
— Pas de quoi. Пôжалуйста.
— Надо было вас на видео заснять. Эй, постойте!
— Что прикâжете, шеф? Я вçегда готов к заданию.