Зато неожиданно оживился, подал голос Таисьев:
— Вот как? Интересно, интересно! И что же вы увидели, позвольте осведомиться?
— Вам лучше не знать, — очень серьёзно ответил Ивенский. — Даже не спрашивайте.
Но тот, как на грех, прицепился:
— Нет, отчего же? Это не праздное любопытство, я как раз изучаю область видений. После той неоценимой услуги, что я оказал вашему ведомству, могли бы, кажется, и вы пойти мне навстречу!
Ха! Услугу он оказал — раскололся на допросе, как сопливый мальчишка, сдал своих сподвижников с потрохами! Заслуга какая, скажите пожалуйста!
Несколько секунд в душе Романа Гриорьевича боролись два человека — хороший и плохой. Победил последний.
— Что ж, воля ваша, — равнодушно повёл плечами чиновник. — Минуту назад я отчётливо и ясно видел, как трое моряков балтийского флота сожгли вас в пламени пожара, перед тем основательно избив. Я удовлетворил ваш профессиональный интерес? Тогда вернёмся к делу. Собственно, говорить нам с вами больше не о чем, и держать под арестом мы вас не станем… — тут лицо Тита Ардалионовича разочарованно вытянулось, — однако, хочу дать совет. Ради собственной безопасности постарайтесь никому не рассказывать о нашей с вами встрече. Вряд ли ваши единомышленники сохранят к вам доброе отношение, узнав, какую неоценимую помощь вы оказали Особой канцелярии… Впрочем, дело ваше, никаких клятв или расписок мы с вас не потребуем.
В ответ окончательно перепуганный Серж истово закивал.
— Я понимаю, понимаю, я буду молчать… Но Василий и Николай… Они же видели, как меня увели… А у нас немало общих знакомых…
— Скажете, будто городовой заметил, как вы швыряетесь огрызками, и задержал за нарушение общественного порядка. Штраф вы платить отказались, поэтому просидели в камере всю ночь. Ясно? Можете идти… Удальцев, передайте, пусть господина Таисьева проводят к выходу.
— Пшли! — Тит Ардалионович недовольно дёрнул Сержа за рукав. Тот послушно шагнул к выходу, но вдруг обернулся, подскочил к столу, взмолился в отчаянии:
— Господин ведьмак! Умоляю, скажите, иначе я не смогу дальше жить! Ваше видение — оно скоро исполнится? — в его глазах стояли слёзы, угол рта судорожно подёргивался. «Куда с такими нервами в заговорщики лезть?» — брезгливо подумал Удальцев.
Роман Григорьевич поднял на него холодные глаза. Пламени в них больше не было только скука и серость.
— Нет, не скоро. Думаю, лет через пятьдесят, когда взбесившаяся чернь начнёт уничтожать священную монархию.
— А-а-ах! — у Таисьева вырвался вздох облегчения, подвижное лицо мгновенно просветлело. — Тогда ваше видение не сбудется! Футурум будет изменён! — выкрикнул он едва ли не злорадно.
С тем и ушёл, гордо расправив плечи, задрав остренький носик к потолку — ни дать ни взять, герой-победитель, вырвавшийся из застенков!
— Нет, ну вот зачем вы его отпустили, а? — Тит Ардалионович больше не мог сдерживать досаду, и как всегда, в порыве чувств, позабыл о всякой субординации. И как всегда, Ивенскому было лень подчинённого осадить.
— Да зачем он нам нужен, это жалкий человечек? — вяло отмахнулся он. — Больше выйдет возни с выдачей и репатриацией, чем пользы. Пусть себе гуляет, пока может… Знаете, Удальцев, из всего, что сегодня произошло, мы должны извлечь один важный урок.
— Да? — тот мгновенно собрался, приготовился внимать мудрым словам начальства, все обиды позабыв, — хороший работник, толковый. — Какой же, ваше высокоблагородие?
ebooksa