Дракон недоверчиво фыркает, но спорить не собирается.
— Ну, я полетел…
— Погоди! — кричу я. — А лекарь?
— Ах да… — Дракон, уже начавший расправлять крылья, складывает их вновь. — Человека или эльфа искать долго… А может, я на что сгожусь?
— Может, и сгодишься, — говорю я, критически осматривая своего собеседника, — особенно если ты мудрый дракон.
— Мудреющий, — сознается он и разевает пасть. — Зубы мудрости видишь? Совсем еще маленькие. Только-только прорезались. Дай, думаю, в последний раз полакомлюсь девственницей — потом-то уж ни-ни…
— А людей врачевать умеешь?
— Невелика наука.
— Тогда пошли.
— Может, полетели? — И дракон расправляет крылья. На правом красуется татуировка «Харальд».
— Только невысоко. Привлекать внимание нам ни к чему.
Летим. На бреющем. В воздушной яме крыло дракона цепляет один из пограничных камней, тот откатывается в сторону. Ох, чую, быть еще одному камню спорным…
Я удобно сижу на спине дракона, держась за костяной шип. Кажется, мне — вернее, Леноре — повезло. Пока я добрел бы до Кохинора, пока нашел бы лекаря… Да и в эльфийском языке я не упражнялся с моего позапрошлого человеческого воплощения. А с драконом мы понимаем друг друга вполне прилично.
— Кого лечить будем? — спрашивает дракон, повернув голову так, чтобы видеть меня одним глазом.
— Принцессу Ленору.
— А-а… Она случайно не девственница?
— Ее на мне насиловали, — уклоняюсь я от прямого ответа. — Кстати, у нее можно узнать подробности о Геенне… Ты вперед-то посматривай. Врежемся в мэлорн — мало не покажется.
Словно в ответ прямо по курсу возникают несколько мэлорнов — большущих реликтовых деревьев, давным-давно вырубленных в человеческих странах, но сохранившихся в Забугорне. Эльфы их берегут, дракон тоже. Он закладывает крутой вираж, затем делает «горку». Неожиданно из кроны одного дерева вылетает стая стрел, стучит по драконьей шкуре. Мудреющий дракон не обращает внимания. Вообще, мудрый дракон отличается от глупого тем, что понимает: с двуногими лучше не связываться.
Вот и хижина.
За несколько часов моего отсутствия обстановка решительно изменилась: я не скажу, что здесь стало людно, только потому, что стало ГНОМНО. Перед хижиной их собралось не меньше пятидесяти, они наседают на Потерявшего Имя, и тот прыгает между ними, награждая наиболее настырных трескучими ударами нового посоха. Многие гномы явились с кирками и лопатами, но старика могут смять и просто числом…
ebooksa