Говорят, эльфы всегда спокойны. Трудно задеть вечного, что ему мимолетные, суетливо спешащие события? Что ему страсти краткоживущих, их беды и печали?
Клеон нервничал. Он держался, не показывал вида, но крылья его носа слегка подрагивали, и билась жилка на бледном, почти прозрачном виске.
— Не жадься, Перворожденный, — ухмыльнулся Фог. — Тралин уже пережег священные дубы на уголь. Думаешь, я радовался? Теперь твоя очередь!
— Ты не понимаешь… — со стоном начал Клеон.
— Конечно, куда мне, однодневке! — оборвал его Фог. — Тралин привез рубин, один из десяти первых. Я вижу, он чуть бороду не изжевал с досады. Оркам старшины Борузга тоже не понять твоих страданий, эльф. Ты знаешь, что вложили они в наше дело?
— Они — прах земной, — выплюнул эльф. — Их святыни — тоже прах!
— На нем держится наша затея, остроухий! Хватит капризов. И скажи своим: нечего глазеть и пугать троллей. Они же как дети!
Вурст и Дромм, два пещерных тролля, стояли тут же. Они медленно поводили головами от эльфа к человеку и обратно. На их грубых, шишковатых лицах застыл восторг пополам со страхом. На плече у Дромма лежала огромная двуручная пила.
— Вот он, — мертвым голосом сказал Клеон, гладя ладонью ствол гигантского дерева. — Клянусь, потом мы сочтемся!
— Непременно, эльф! — ответил Фог. — Но сперва приготовим подарок нашему полурослому Величеству. Не забывай, Клеон, самый лучший мэллорн! Иначе все зря.
— Я помню, — ответил эльф.
Пила с визгом вгрызлась в толстый ствол. Полетела белая стружка.
Лес возмущенно шумел.
Клеон смотрел, не отводя взгляда и даже не мигая, скрестив руки на груди.
Потом исполинский вяз задрожал, заскрипел и рухнул.
Запутала, закружила Мальтуша бессмертная принцесса! То среди бузины взмахнет золотыми волосами, то из-за березы поманит изгибом спины. Бежал Мальтуш за обещанной страстью, метался от дерева к дереву, из низины на взгорок, от зазеленевшей болотины к речному берегу, по полянкам и перелескам.
— Хранил себя? — смеялось ее лицо в зеркале родника.
— Не замарался с деревенщиной? — спрашивали из зарослей малины губы, пахнущие серединой лета.
— Готов ли? — мелкой птахой свиристело и чвикало в кронах.
— Да! — отвечал Мальтуш, ловил разгоряченным лицом тень ветра.
ebooksa