— Не беспокойся, — мотнула она головой. — Моя верность хозяину непоколебима. К тому же, хотя этот гарем и предназначен не для плотских утех господаря, до моего господина тебе далеко, как и всем другим мужчинам.
— Сейчас не понял… — искренне удивился я.
— Ты обиделся? — сделала умильно-покаянное лицо Наташа.
— Не в этом дело. Просто объясни — что именно ты имеешь в виду?
— Это трудно объяснить. Я не смогу, а ты не поймешь. Когда господин кормится, я получаю несказанное наслаждение. К тому же это полезно для здоровья.
— Опять не понял.
— А чего тут непонятного? — рассмеялась девушка. — Сколько, по-твоему, мне лет?
— Чуть за двадцать. — От удивления я даже не стал лукавить, как это принято при ответах на данный вопрос.
— Мне тридцать семь.
— Кикимору мне в тещи!
— А у кикимор разве бывают дочери и вообще зачем тебе такая жена? — удивилась Наташа, но тут же поняла, что это просто разновидность ругательства, и рассмеялась.
— Ты серьезно?
— Да, только жаль, что скоро я лишусь всего этого, — внезапно погрустнела Наташа.
— Из-за меня? — напрягся я.
Девушка, которая не очень-то девушка, вновь рассмеялась.
— Успокойся, не все в этом мире вертится вокруг вас, мужчин. Как объяснил мне домнул Флорин, что-то меняется в моей крови от близости с господином, и скоро она перестанет его насыщать.
— И что произойдет с тобой дальше?
— Я стану богатой невестой, хотя красота немного увянет. Но с таким приданым любой красавец будет смотреть на меня как на богиню.
— И как твой будущий муж отнесется к тому, что твою кровь пил упырь?
— Не называй их так, особенно при местных, — посерьезнела Наташа. — Валашцы обожают стригоев, потому что видели от господаря и его детей только добро.