Я в буквальном смысле прикусил себе язык, чтобы не ляпнуть: «Не за что».
— У нее был приказ тихо достать господина профессора из узилища, — продолжил вампир, отпив из бокала, — но она решила порезвиться и сделать все громко. Хотя должен признать, поднятый Бьянкой переполох в московском курятнике очень помог мне завершить дело максимально эффективно. И вот мы здесь.
Цепеш сделал жест бокалом, явно намереваясь переключить мое внимание на профессора.
Я с трудом повернулся в другую сторону. Одновременно я был рад видеть этого человека и в то же время хотел, чтобы эта встреча никогда не состоялась. На обеде с цесаревичем я твердо назвал Нартова своим другом. Увы, сейчас от былой уверенности не осталось и следа.
— Мне жаль, Игнат Дормидонтович, что я доставил вам столько хлопот, — с мудрой и грустной улыбкой заявил этот социопат, который в принципе не должен испытывать вообще никаких чувств. — И хочу извиниться за мои слова при нашей последней встрече. Я был немного не в себе.
— А сейчас в себе? — не выдержал я.
— Да, — спокойно кивнул Нартов, — мне пришлось многое обдумать, и теперь я вижу, что вы были совершенно правы.
— В чем? — немного опешил я от подобного поворота разговора.
Он что, сейчас начнет каяться?
— Во многом. Считаю ли я свои прошлые деяния неправильными? Конечно, и больше так не поступлю, потому что моя неосмотрительность лишила меня множества возможностей на пути познания истины. — Профессор опять перешел на менторский тон в своей особой экспрессивной манере. — Не будь вас — нашелся бы кто-то другой. А еще все могло закончиться народным бунтом и даже аутодафе. С толпой мне не справиться. История знает множество примеров подобной гибели великих волшебников. Но я сейчас не об этом. Сожалею ли я о том, что сделал? Нет! — стукнул ладонью по столешнице профессор, да так, что подскочила посуда. — Я поступал так, как до меня поступали сотни экспериментаторов, и разница лишь в потере контроля и осторожности. Вы ведь сталкивались с артефактами, залечивающими ранения средней тяжести, синяки, трещины в ребрах и тому подобное?
— Да, — ответил я, вспоминая манипуляции, которые совершал Ян Нигульсович над моими ранами после приключений на болотах. Да и шар в руках валашского целителя был еще свеж в памяти.
— Но уверен, вы не догадываетесь, сколько людей погибло, пока удалось правильно настроить магический конструкт? — сузив глаза, спросил профессор. — Конечно, это были приговоренные к смерти убийцы. И даже если бы власти обнародовали эти сведения, обыватели не стали бы возражать. Ведь они уже давно отделили себя от преступников и других нежелательных элементов. Причем не вникая в мотивы, толкнувшие отверженных на преступление, и легко навешивая на них ярлык изгоев. Значит, лелеемая вами мораль на всех не распространяется?
— Я не стал бы приветствовать смертельные опыты даже на преступниках.
— Вот поэтому вы мне и нравитесь, как цельная личность без двойных стандартов. А что, если для меня бесполезный человек хуже преступника? Могу я позволить себе вольность обращаться с этим налетом на теле рода человеческого для блага этого самого человечества?
— Нет, — не унимался я, — потому что это неправильно! В корне, в принципе. Боюсь, мы никогда не поймем друг друга.
— Поверьте, — с почему-то разозлившей меня грустью вздохнул профессор. — Я-то вас понимаю, но, боюсь, вы не в полной мере осознаете, в каком обществе живете. Как вы думаете, скольких людей мне пришлось лишить жизни в том месте, куда вы меня отправили? Если надеетесь, что на опыты пошли лишь отпетые душегубы, то напрасно.
Нартов явно разозлился, и, если честно, я его понимал. Старая душа почти всю прошлую жизнь была покрыта толстым слоем цинизма, но сейчас сия корка дала множество трещин под давлением юношеского, чисто химического максимализма. И от этого я злился еще больше.
Как ни странно, помощь в нашем стремящемся в тупик споре пришла от вампира.
— Господа, — вмешался в диспут Цепеш, — давайте закроем эту тему, потому что я вижу, насколько она неприятна вам обоим. Господин Силаев, думаю, вам придется смириться с тем, что профессор и дальше продолжит умерщвлять людей во имя науки ну и для пользы моему государству.
Кикимору мне в тещи!
ebooksa