Неживая легенда

Глава 5

Топинск я покидал в сумбурных чувствах, а вот Евсей радовался поездке, как ребенок. Он выглядывал в окно, крутился в своем кресле и с удовольствием съел почти все, что приготовила в дорогу баба Марфа. Да и вообще казак вел себя словно застоявшийся жеребец. Или это так сказались его вчерашние походы по дамам?

Как ни странно, общество жизнерадостного здоровяка подняло настроение и мне.

В Омске мы практически без задержек пересели в транссибирский экспресс и двинулись уже в сторону столицы. Я лишь успел съездить в резиденцию генерал-губернатора, дабы лично доложиться и получить ценные указания, коих было не так уж много. Князь лишь приказал не позорить его и не лезть в серьезные неприятности. Он знал о чем говорил, потому что являлся единственным человеком в Сибири, кому было известно о моих приключениях в Китае. И я его понимаю — меня посылали в Цинскую Империю свидетельствовать на судебных разбирательствах, а не рубить голову драконьему оборотню, да еще и императорских кровей. Мало ли что этот малахольный видок может учудить теперь уже в родной столице, а бедному генерал-губернатору потом красней за своего протеже.

Возвращаясь на вокзал, я заскочил в свою любимую букинистическую лавку и вынес оттуда неплохую такую связку книг.

Ввиду отсутствия Интернета и даже презираемого мной в родном мире телевизора, развлекаться приходилось литературой. Бедная Лиза в городской библиотеке собрала неплохую коллекцию довольно пристойных романов, которые и скрашивали мне свободные от других дел вечера. Да и в омских книжных лавках имелся большой выбор. Стиль развлекательной литературы этого времени немного странноват, но я быстро привык.

В этот раз вместе с приключенческими книгами я захватил с собой путеводитель по Москве под оригинальным названием «Заметки провинциала». Автор родился и жил в столице, но его взгляд на Москву, специально ориентированный именно на тех, кто впервые посещал город, мне понравился. Да и слог у писателя приятный. Нужно поискать другие его произведения.

Путь до Москвы даже на экспрессе оказался долгим, и мы убивали время как могли. Когда надоедало чтение, я поддавался уговорам Евсея поиграть в шашки. Эта сволочь никак не соглашалась осваивать шахматы, а вот в стремительные, как кавалерийский бой, шашки казак умудрялся выигрывать у меня три партии из четырех. И это при том, что я же и обучил его этой игре.

Первые дни за окном мелькали картины подавляющего царствования живой природы. Среди лесов и лугов лишь иногда попадались редкие деревни и небольшие городки. Заселенность Сибири и в этой реальности не поражала воображения. Лишь иногда относительно большие города разбавляли общую тенденцию.

Постепенно, с приближением к западной части империи обработанные участки начали превалировать над дикими ландшафтами, а затем деревни вообще сомкнулись своими полями, оставляя лишь редкие выпасы и рощицы.

Как я давно заметил, народ здесь жил получше, чем в моем мире в соответствующий исторический период. Но ничего странного в этом нет. Магия здесь не только была направлена на улучшение качества жизни горожан, но и распространялась на сельскую местность. И здесь нужно особо отметить влияние церкви. Она без всяких оговорок поддерживала распространение магически измененных зерновых, и никто не бегал с кадилом за энергоселекционерами в фанатичном чаянии изгнать из них бесов. Да и как бедным церковникам выкроить время на борьбу с магически усиленной рожью, если у них упыри с погостов сбегают да незарегистрированные оборотни пугают народ до медвежьей болезни? Тут уж не до жиру.

В общем, народ в империи жил неплохо — селяне выглядели опрятно и изможденным видом иностранцев не ужасали. Так что местным революционерам немногим легче, чем церковникам, — поди еще найди здесь недовольного пролетария и голодного крестьянина. Зверством самодержавия тоже никого не запугаешь, потому что оно было не таким уж абсолютным и деспотичным. Да и сословность общества являлась лишь формальной.

В столицу империи мы прибыли в час пополудни. И перед тем как наш поезд вошел под арку Ярославского вокзала, я успел подивиться многим чудесам этого города. В Москве мне не доводилось бывать и в прошлой жизни, так что особо сравнивать не с чем. И все же некоторые несоответствия бросались в глаза даже мне. Старая Москва оказалась наполовину построенной из дерева. Я словно попал в город-музей деревянного зодчества. Ближе к вокзалу, конечно, попадались в основном каменные здания, а вот в средней части сплошные терема в прямом смысле этого слова. «Заметки провинциала» меня немного подготовили, но реальность все равно оказалась круче описания. В книге конечно же подавались доходчивые пояснения такому чуду, нарушавшему все мыслимые и немыслимые правила пожарной безопасности моего мира.

Андрею Второму Великому, тому самому аналогу нашего Петра, не пришлось ненавидеть родной город за частые пожары, потому что к тому времени новгородские алхимики уже научились получать реагент, делающий древесину практически негорючей. Первый император и здесь отметился, строжайше запретив строить из непропитанного стройматериала, и при этом бревенчатые здания все равно оказались дешевле, чем из камня.

В итоге имеем такую вот красоту. По сведениям из той же книги, самым старым деревянным строением в Москве являлся дворцовый комплекс царя Игоря Ивановича, того самого, который Кровавый сын Грозного. Так что кроме лихой славы сей царь оставил после себя еще и неплохой домишко.

Столица встретила нас своеобразно. Мы без проблем выбрались из поезда и загрузили нашими вещами аж трех носильщиков, но, пройдя пару десятков метров по перрону, были остановлены блюстителями порядка. Причем их не смутил даже мой полицейский мундир.

Жандармский вахмистр, рядом с которым отирались два казака, до нашего подхода имел явно скучающий вид. Но один из казаков, тот, что покрупнее, что-то сказал жандарму, и он резко оживился. Троица тут же пошла нам наперерез.

— Здравия желаю, ваше благородие, вахмистр Крюков, — отдал мне честь и представился жандарм.

Казаки тоже небрежно отсалютовали.

Я ответил на приветствие и настороженно поинтересовался: