Лгунья

— Кстати, очень неплохо выглядите, — Майяри прищурилась в улыбке. — Интересно, в реальности так же? Вроде бы худой, но такой мускулистый… Виидаш тоже мускулистый, но у него как-то всё плавнее…

— Госпожа Майяри, — перебил её малость разозлённый Ранхаш, — вы и в реальности так на мужчин пялитесь?!

— А почему бы не посмотреть, если показывают? — пожала плечами девушка. — Я, когда только начала жить внизу, — Ранхаш резко обернулся в её сторону, — думала, что салейцы совсем бесстыжие. Но мои одноклассники всегда очень смущались, когда после оборота оставались голыми. Причём других девчонок они подначивали, мол, «посмотрите на нас». А когда те с визгами разбегались и я одна оставалась глядеть на них, почему-то начинали возмущаться, — на лице Майяри появилось искреннее недоумение, сменившееся злорадством. — А Виидаш очень злился.

— Похоже, вам нравится смотреть на голых мужчин, — сквозь зубы процедил Ранхаш. Ничего подходящего хотя бы в качестве набедренной повязки не находилось. Видимо, девушка стащила все шкуры и всё тряпьё в свою постель.

— Ну вам же нравится смотреть на голых женщин, почему мне не должно нравиться смотреть на голых мужчин? — простодушно ответила Майяри. — К тому же там, где я росла, на голых мужчин вообще посмотреть нельзя было. Там я видела только одного голого, но он мне вообще не нравился и смотреть я на него не любила, — лицо её исказилось от отвращения. — А здесь-то всё иначе! Смотри — и тебе за это ничего не будет!

Она опять стрельнула глазами на харена и деловито уточнила:

— Мёрзнете? Дать шкуру? Тут есть волчья.

— Давайте.

Майяри порылась в своей постели и, с трудом вытянув за лапу серый мех, бросила его харену. Тот не спеша поднял его и, повернувшись спиной, начал оборачивать шкуру вокруг бёдер.

— Ого, какая у вас шикарная задница! — лицо Майяри осветил восторг. — Вот это я себе навоображала! Мне даже немного неловко за свою фантазию.

Ранхашу тоже стало самую малость неловко, и он поспешил завязать лапы узлом.

— Госпожа Майяри, я не сон, — попытался он достучаться до сознания девушки.

— Не сон? — бровь Майяри ехидно изогнулась. — Тогда где господин Шидай? Он же всегда с вами.

Ранхаш прикрыл глаза. Он ожидал, что беглянка встретит его какой-нибудь магической атакой, попытается ранить его, убить и опять сбежать. И это бы его больше устроило, чем обсуждение его собственного тела, в котором лично он раньше не видел ничего особенного. Может, тряхнуть её? Заодно и на жар проверит. А то, может, опять бредит?

Бредит? Ранхаш замер и через плечо посмотрел на ехидно улыбающуюся девушку. Если она так упорно принимает его за сон, то почему бы не воспользоваться этим? В бреду она была весьма разговорчивой, может быть, и сейчас удастся узнать что-то интересное?

— Хорошо, ваша правда — я ваш кошмар и из вашего сна не уйду, — в подтверждение серьёзности своих намерений харен сел на пол спиной к пылающему очагу и мрачно уставился на девушку. — Пусть хотя бы во сне, но я поймаю вас и вытрясу все подробности совершённого вами преступления.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Майяри, глаза её полыхнули, а скулы побелели.

— Я не совершала это преступление! — резко заявила она. — Можете даже не пытаться обвинить меня!

— Госпожа Майяри, — проникновенно прошептал Ранхаш и наклонился вперёд, — а как мне верить вам? Вы сбежали, сбежали в очередной раз. Уже это может говорить о том, что совесть ваша нечиста. Вы явно мне врали, не договаривали и даже не особенно пытались это скрыть. На вас охотятся, но вы не желаете рассказать о произошедшем даже ради того, чтобы мы знали, откуда ждать удар, и действительно защитить вас. Вы боитесь говорить правду из страха, что злоумышленники вам отомстят? Но при этом вы не боитесь с риском для жизни бежать. Вы могли погибнуть от наших рук или от рук преступников, которые поджидали вас в городе.

— Сказать вам? Да я не могу никому сказать! — процедила Майяри. — Господин Ранхаш, я влезла в это дело совершенно случайно и была бы рада вылезти из него, но не могу. Я даже довериться никому не могу! И вам в том числе. Почему я вообще должна вам верить? Даже если вы не имеете отношения к преступлению, откуда у вас такая уверенность, что не придётся пойти против справедливости? Вдруг злоумышленники окажутся настолько влиятельны, что вам придётся забыть о ней?