Лгунья

— Мы вышли? — Майяри порывисто осмотрелась и завопила во всё горло: — Стража! Стража! Нас грабят!

Но залитый светом волчьего месяца двор остался тих и пустынен.

— Бесполезно, — просипел хранитель, опять заваливаясь на её плечо.

— Почему их нет? — ошарашенная девушка с непониманием осматривала стены. — Двери же открылись! Они должны были сразу явиться…

— Тифрити и что-то ещё, — прохрипел Ахрелий. — Нам нужно выйти на улицы и позвать городскую стражу. Здесь нас никто не услышит. Давай, Ученица, соберись! Этот так просто от нас не отстанет. Как же слеп я был! — неожиданно прорычал хранитель, и Майяри почувствовала, как в её плечо впиваются выпущенные когти. — Как я мог не узнать его?!

Майяри стащила хранителя по ступенькам и поволокла оборотня через весь двор к воротам. Девушке казалось, что ещё немного, и из дверей сокровищницы выбегут грабители и бросятся на них.

«Ты хаги, не просто маг, — напомнила она себе. — Только пожелай, и их кости сомнутся!»

Они уже почти добрались до ворот, как вдруг из густой тени им навстречу вышла огромная фигура. Это было так неожиданно, что ни Майяри, ни господин Ахрелий не успели ничего сделать, когда в бледном свете блеснуло лезвие ножа. Оружие по самую рукоятку вошло в грудь хранителя и мгновенно покинуло её. Господин Ахрелий покачнулся и попытался вздохнуть. Сдавленный сип вырвался из его горла, и изо рта хлынула кровь.

Напавший шагнул вперёд, и на его заросшее бородой лицо упал волчий свет.

— Шо за хрень? — с недоумением прошептал он, осматривая застывшую девушку.

Майяри даже не сразу узнала его. Да и как признать в хладнокровном убийце добродушного помощника гончара? Господин Ахрелий безвольно повис на её плече, и девушка опомнилась. Ярость, жгучая злость, ненависть, разъедающая всё внутри, волной всколыхнулись в ней. Одаш взлетел в воздух и с хрустом приложился о стену. Взбешённая Майяри уже хотела обрушить на него часть кладки, чтобы камень переломал ему как можно больше костей, но не убил. Она хотела, чтобы он сдыхал медленно. Но в этот момент в её плечо опять впились когти. Девушка испуганно посмотрела на господина Ахрелия и увидела, что он всё ещё дышит.

— Держитесь, господин! — Одаш был мгновенно забыт, и Майяри потащила хранителя за ворота.

— Ф-сё… — с трудом выдавил Ахрелий. — Дальше… дальше без меня…

— Как без вас-то? Язык прикусите и терпите! Вы оборотень, вы должны быть выносливее!

— Прости меня, девочка, но я вынужден взвалить на твои плечи тяжёлую ношу, — хранитель словно её и не слышал. — Она сломает тебе всю жизнь… прости…

— Было бы что портить! — огрызнулась Майяри, упрямо продолжая путь.

— Остановись… я не могу… больше…

Майяри с сомнением посмотрела на него, но даже в темноте разглядела смертельную бледность, заливавшую лицо старика. Нужно что-то сделать, иначе до лекаря она его не дотащит. Оглянувшись и убедившись, что их никто не преследует, Майяри опустила господина Ахрелия на мостовую и дрожащими пальцами ощупала его рану. Тёмные! Она не умела лечить сердца! Что делать? Может, печать медленной смерти? Удвоенная печать? Утроенная?

Оборотень неожиданно схватил её за ворот и притянул к своему лицу.

— Слушай… — выдохнул он. — У меня в кармане два мешочка… Забери их… Забери сейчас!