Лгунья

Запоздало она припомнила, что именно Брет попытался прикрыть её от взрыва. Левая половина его лица уже полностью зажила, но кожа там был светлее, чем на правой половине.

— Как ты? — шёпотом спросил Брет, и в классе воцарилась гулкая тишина.

Подробности произошедшего, а также того, где всё это время пропадала Майяри, были интересны всем. Девушка холодно осмотрелась, и одноклассники поспешили отвести взгляды и сделать вид, что заняты повторением домашнего задания. Но Майяри казалось, что у них даже уши шевелятся от любопытства.

— Отлично, — ответила она наконец. — Господин Шидай — мастер своего дела.

Упоминание лекаря почему-то вызвало в классе настоящее волнение. Майяри бросила вопросительный взгляд на Брета, и тот поспешил склониться к её уху.

— Он нам после того взрыва устроил проверку вместе с господином Лоридом. Искали что-то, но вроде не нашли.

Искали? Майяри удивлённо вскинула брови. Что пытались найти двое лекарей? Её вдруг накрыло неприятное понимание, что харен знает больше неё. Досадливо закусив губу, Майяри растерянно хлопнула глазами и наконец-то осознала простую истину: пока она старательно скрывала события той ночи и молчала об артефактах, харен не сидел сложа руки и рыл. И, похоже, успел что-то нарыть.

Прикрыв глаза, Майяри обозвала себя самыми нелестными словами. Видимо, удачный побег из города дал ей повод стать несколько высокомерной и смотреть на харена немного свысока. Проклятое воспитание! Похоже, она никогда не избавится от этой дурной черты!

Теперь харен знает и о событиях той ночи. Выходит, что он обладает более обширной информацией, чем она. Майяри почувствовала себя обманутой и рассерженной. Рассерженной на саму себя. Что искал господин Шидай? Боги, и господин Шидай наверняка знает больше неё! Девушка зашипела от досады.

— Ты чего? — удивился Брет.

— Наверное, сожалеет, что опять оказалась среди нас.

В классе опять воцарилась тишина, и к Майяри повернулся Род. Глаза парня холодно, с презрением, сверкали, словно напоминая девушке, что он-то знает: её побег — не выдумка. Майяри ответила на взгляд с не меньшим холодом и вопросительно подняла брови, мол, давай, скажи что-нибудь, прекрасно зная, что дядя запретил ему болтать о событиях той ночи.

Ноздри парня яростно раздулись, он прищурился и… крепко сжал губы. А Майяри откинулась на спинку стула и перевела взгляд на преподавательский стол. Не выдержав такой наглости — сама пыталась сбежать, а теперь делает вид, что ничего не было! — Род развернулся к ней вместе со стулом и прямо спросил:

— Какого Тёмного ты сюда вернулась?

— Род… — укоризненно протянул Брет, но умолк получил под столом тычок коленом от Майяри.

— Мне захотелось, и я вернулась, — спокойно отозвалась девушка. — Я свободная салейка, из школы меня не исключали, так почему я не могу вернуться?

Ой, зря он затеял этот разговор. Напрямую обвинить её не сможет — дядя голову оторвёт — и она не подумает повиниться. А вот позлить вполне может. В отместку за то, что лезет в дело, о котором почти ничего не знает. Сам себя распалит и на желчь изойдёт. А ему ведь ещё терпеть её в одних с собой апартаментах.

— Или вы, господин Род, боитесь, что я буду недостаточно осторожна? — Майяри приподняла левую бровь.

Скулы парня побелели. Интересно. Он тоже искренне считает её преступницей, которую харен и его дядя вынуждены терпеть, так как она может дать им важные сведения? Или же на нём аукается воздействие тех ментальных светильников? Или просто личная неприязнь на уровне характера?

— Может, вините меня в устроенном взрыве? Рискну напомнить, что устроили его ваши поклонницы. Видимо, испугались, что вы проявляете ко мне внимание из-за чувств более нежного происхождения.