– Неужели у вас нет других занятий? – вопросом ответила Брайс.
– Из-за вас я больше часа проторчал под дождем.
– Но вы же сильный закаленный мужчина. Вам ли бояться дождичка?
Хант пошел рядом с нею:
– Я просил вас составить два списка, а не бежать в этот долбаный маникюрный салон.
Брайс остановилась на перекрестке, пропуская лавину еле ползущих машин. Она вытянулась во весь рост. Конечно, она и сейчас значительно уступала Ханту, но это позволяло ей говорить с ним свысока (хотя ей по-прежнему приходилось задирать голову).
– Если у вас такой опыт в расследованиях, почему бы не заняться этим самому и освободить меня от ненужной траты времени и сил?
– Вы получили приказ не от меня, а от губернатора.
Дурацкие слова. Хант это понимал. Брайс перешла улицу. Хант не отставал.
– Думаю, у вас должна быть личная заинтересованность найти того, кто стоит за всеми убийствами.
– Не стройте догадок насчет моей заинтересованности, – ответила Брайс, ловко огибая лужу не то дождевой воды, не то мочи.
На улицах Старой Площади сплошь попадалось то и другое.
Хант едва удержался, чтобы не толкнуть Брайс в лужу.
– У вас есть сложности в общении со мной?
– Мне до вас и дела-то нет, поэтому какие могут быть сложности?
– Взаимно.
Теперь ее глаза вспыхнули, будто поймав отсвет далекого огня. Брайс смерила Ханта взглядом, проехавшись по каждому дюйму его тела, отчего он вдруг показался себе жалким карликом.
Хант молчал, пока они не свернули на улицу, где стоял ее дом.
– Вам необходимо составить список подозреваемых и список всех дел и перемещений Даники в последнюю неделю ее жизни.
Брайс внимательно разглядывала отманикюренные ногти, имевшие цвет от розового до сиреневого. Совсем как сумеречное небо.