Дом Земли и Крови

Фэйцы сосуществовали с Республикой со дня ее основания. Они подчинялись ее законам и практически управляли собой и декоративными дворами, сохраняя древние титулы. Их уважали и боялись. Не настолько, как ангелов, владевших разрушительными магическими силами небесных бурь. Однако при желании фэйцы тоже могли доставить немало неприятностей. Одному Соласу известно, какой Хел могли бы устроить Рунн и двое его друзей, если их раздразнить.

Но в эту ночь Брайс вовсе не хотелось устраивать Хел. Она собиралась проникнуть в мидгардовский аналог преисподней. Выждав ровно полчаса, она надела высокие черные кожаные сапоги и засунула нож за голенище. Другой, более действенный аргумент она поместила в задний карман своих темных джинсов. Она оставила включенными свет и телевизор, а шторы прикрыла так, чтобы снаружи не было видно двери. После этого вышла.

В ее доме была черная лестница, выходящая в небольшой переулок. Там Брайс держала свой скутер, прикрепленный цепью к фонарному столбу. По пути к нему она надела шлем.

Отцепив «Зарево-3500» (так назывался ее скутер), Брайс запустила двигатель и медленно выехала на улицу. Мимо проносились скутеры, мотоциклы и четырехколесные педальные машины. Выждав момент, Брайс влилась в их поток, глядя на окружающий мир сквозь обзорное стекло шлема.

Мать до сих пор не могла успокоиться по поводу скутера, уговаривая Брайс не пользоваться машиной, пока не совершит Нырок, однако Рандалл всегда был высокого мнения о ее водительских качествах. Разумеется, Брайс никогда не рассказывала им о разных… происшествиях, связанных со скутером. Зачем? Ее мать была смертной женщиной. В детстве и подростковом возрасте Брайс и так попортила Эмбер немало крови. Повзрослев, она решила больше не отнимать у матери годы жизни.

Брайс ехала по одной из центральных городских магистралей, затерявшись в потоке машин и подчиняясь общему ритму. Когда-то ей нравилось проскакивать между двумя машинами. Сейчас ее больше волновали пешеходы, порою сами лезущие под колеса. Окружающий мир превратился в смесь золотистого света и глубоких теней. Над головой полыхал неон. К ритму транспорта добавлялся ритм уличной музыки с уханьем басов и взлетающими высокими нотами струнных инструментов. Даже мостики через многочисленные притоки Истроса были ярко освещены. Их огни танцевали на темной воде внизу.

Над Главной улицей небесная высь была наполнена серебристым сиянием. Оно бросало отсвет на лениво плывущие облака, где пировали и развлекались малакимы. В серебристый поток вклинивалась красная струя – громадная вывеска на небоскребе корпорации Реднера, стоявшем в самом центре района.

Пешеходов на улицах Центрального делового района в этот час можно было пересчитать по пальцам. Брайс старалась побыстрее миновать каньоны улиц между небоскребами. Начало Мясного Рынка определялось не по названию улицы и не по указателям, а по наступлению темноты.

Над скученными кирпичными домишками не сверкали рекламы. Тени здесь были постоянными. Они владели переулками и заползали под машины. Кое-где светились точки уцелевших фонарей. Те, что по разным причинам гасли, никто не собирался чинить.

Брайс подъехала к узкой улочке, где разгружались помятые автофургоны. Оттуда выносили ящики с зелеными, остро пахнущими фруктами и другие ящики, в которых находились ракообразные. Последние прекрасно сознавали, что попали в плен и что очень скоро их жизнь оборвется в кипящей кастрюле на рыночном прилавке.

Брайс старалась не встречаться с умоляющими черными выпученными глазами раков и креветок, глядящих на нее сквозь решетчатые стенки ящиков. Подъехав к неприметному складу, она заглушила мотор, сняла шлем и стала ждать.

Продавцы и покупатели с любопытством смотрели на нее, решая, собирается она что-то продать или приехала торговать собой. В подземельях под рынком, уходящих неизвестно на какую глубину, целых три этажа были предназначены для тех, кто жаждал наслаждений и извращений. Тела предлагались в основном человеческие, и преимущественно живые. Правда, Брайс слышала, что иные места специализировались на удовлетворении иных вкусов. Здесь можно было исполнить любой извращенный каприз – только денежки плати. Запретов не существовало, и никакое желание не считалось непристойным. Полукровки ценились за способность быстрее восстанавливаться после чужих наслаждений, чего не скажешь о чистокровных людях. На них можно было заработать больше. Попадались и ваниры обоих полов, которых порабощали и связывали таким количеством заклинаний, что надежды вырваться не оставалось. Эти стоили очень дорого, и купить несколько часов развлечений с ними было по карману лишь богачам.

Брайс взглянула на приборную доску скутера, проверила время. Потом встала и прислонилась к черному кожаному седлу.

Умбра Мортис упал с неба, как метеорит, подняв в воздух окрестные булыжники.

Он прекрасно знал, где находится. Его видели все, кто опасливо крался по улице. Глаза ангела сверкали.

– Я тебя сейчас убью, – пообещал он, неожиданно перейдя на «ты».