Хант напрягся. Неужели она настолько глупа? Хочет ему показать, что способна с легкостью купить соль для вызова демона, убившего Данику и Терциана-младшего? Еще один аргумент в пользу ее потенциальной вины. Хант сделал мысленную пометку.
– Я могла бы позвонить твоей королеве, – сказала Брайс и небрежно повела плечом. – Тогда посмотрим, как она к этому отнесется.
– У тебя… у тебя не тот ранг, чтобы ее вызывать.
– Верно. Не тот, – согласилась Брайс. – Но могу побиться об заклад: если я спущусь на главный этаж и начну звать Королеву Змей, она обязательно выползет из ямы, где у вас идут поединки, и полюбопытствует, кто и зачем поднял шум.
Пылающий Солас, неужели она всерьез?
На лбу сатира проступил пот.
– Обсидиан слишком опасен. Совесть не позволяет мне его продавать.
– А где была твоя совесть, когда ты продавал обсидиановую соль Филипу Бриггсу для его бомб? – вкрадчиво спросила Брайс.
Хант замер. Бледность сатира стала мертвенной. Он посмотрел на ангела, заметил татуировку на лбу и доспехи:
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я… меня допрашивали и признали невиновным. Я никогда ничего не продавал Бриггсу.
– Уверена, он заплатил тебе наличными, чтобы скрыть прохождение денег, – зевая, сказала Брайс. – Послушай, я устала и проголодалась. Я совсем не настроена играть в эту игру. Назови цену, и я отправлюсь восвояси.
Козьи глаза сатира хищно сверкнули.
– Пятьдесят тысяч золотых марок.
Брайс улыбнулась. Хант в очередной раз мысленно выругался.
– Моя начальница однажды выложила ровно такую сумму. Хочешь знать на что? Полюбоваться, как стая гончих Хела рвет сатира в клочья. По ее мнению, это были лучшие минуты ее несчастной жизни.
– Сорок пять.
– Не трать мое время на глупые предложения.
– Ниже тридцати не отдам. Это за столько-то соли!
– Десять.
Даже десять тысяч золотых марок были невообразимой ценой. Но соли, способные вызывать демонов, ценились необычайно высоко. Скольких демонов, вызванных при помощи этих солей, сумел уничтожить Хант? Сколько разорванных на куски тел он повидал, когда ритуал вызывания выходил из-под контроля? Или наоборот, когда атака была целенаправленной?