Брайс знала: в числе прочего отец презирал ее и за полное отсутствие магической силы.
Доказательство стремительно уменьшающегося фэйского влияния.
Брайс поймала на себе взгляд Ханта, словно ангел чувствовал горькие мысли, клубившиеся в ее голове.
– Вот и мой отец по той же причине не проявлял ко мне ни малейшего интереса.
– Особенно после твоего посещения Оракула, – добавил Рунн.
Хант вопросительно поднял брови, но Брайс покачала головой:
– Это долгая история.
Он опять посмотрел на Брайс задумчивым, всезнающим взглядом. Она заглянула в книгу Рунна, пробежала глазами несколько строк и подняла глаза на брата:
– Вся эта часть о твоей знаменитой авалленской родне. Хождение в окружении теней, чтение мыслей… Удивительно, как это они еще не причисляют себя к Звезднорожденным.
– Они бы очень хотели, – пробормотал под нос Рунн. – Та еще высокомерная публика.
Когда-то Рунн рассказывал ей, почему он столь невысокого мнения о родственниках со стороны матери. Она почти ничего не запомнила.
– Значит, чтение мыслей тебе недоступно? – спросила она брата.
– Не чтение мыслей, а мысленный разговор, – проворчал Рунн. – К Звезднорожденным это не имеет никакого отношения. К этому делу – тоже.
Хант был склонен согласиться с мнением принца.
– А что, если мы спросим Оракула о Роге? – вклинился он в разговор. – Может, она знает, зачем кому-то понадобилась сломанная реликвия.
У Брайс и Рунна вытянулись лица.
– Уж лучше обратиться к мистикам, – сказала она.
Хант поморщился:
– Мистики – сборище мрачных полупомешанных типов. Вначале мы попытаем счастья у Оракула.
– На меня не рассчитывай, – отрезала Брайс. – Я не пойду.