Номад

Я нахмурилась. Одного, даже беглого взгляда хватило, чтобы определить: с этим геймпадом явно что-то не то. Под тонкой полупрозрачной кожей билось сердце. Сердцебиение у «лягушек» почти как у крыс: 80–90 ударов в минуту, а нервная система совсем примитивная, почти как у простейших. То, что Ван назвал «бляшками», представляло собой странные чернильные пятна, напоминающие кровоизлияния.

Самое печальное, что мы не могли лечить джойкегури, не могли даже диагностировать болезнь. Любое вмешательство в их организацию влекло за собой «поломку» сценария. Всё, что мы могли сделать, – это подключиться к геймпаду и на уровне игры выяснить, что с ним не так. Именно этого от меня и ждали коллеги. Но я не готова была спустить в унитаз всю свою карьеру.

– Не боишься, что нам подсунули троянского коня? – Я внимательно взглянула на Сэджика.

Конкуренты вполне могли прислать нам испорченный геймпад, чтобы вывести из строя одного из сотрудников. В данном случае, меня.

Весь отдел ожидал реакции господина Сэджика, но, кажется, тот не спешил делиться своими догадками. Почесав с минуту гладко выбритый подбородок, он наконец произнёс:

– Лин, можно тебя на минутку?

Мы вышли за дверь, оставив коллег в полном недоумении.

– Его прислал некий Абра Хо, – произнёс начальник, когда мы остались наедине.

«Понятно, значит, всё-таки не аноним».

– Это наше будущее, Лин, – прошептал Сэджик, хоть нас и так никто не мог услышать. – В сопроводительном письме было ясно сказано, что если мы не протестируем и не выкупим игру в течение сорока восьми часов, джойкегури умрёт. А вместе с ним и миллионы вон, которые мы могли бы заработать на этой игре!

Я нахмурилась. Сэджик был отличным боссом, но иногда его озабоченность деньгами глубоко ранила меня. Для меня игры были в первую очередь искусством.

– А если протестируем? – мрачно спросила я, не поднимая глаза от пола.

– Он пришлёт противоядие.

Так, значит, джойкегури всё же был болен. Что ж, неутешительно.

– Я не знаю, что с геймпадом и насколько это опасно, но, Лин… – Сэджик лёгким движением приподнял мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Эта игра нужна нам. Она перевернёт представление об играх во всём мире, понимаешь?

Однажды он уже говорил мне это, и я поверила. И не прогадала. Но сейчас страх паралитическим ядом отравлял мои мысли: невыносимо было даже подумать о том, что будет, если я подхвачу заразу!

– Конечно, мы можем отказаться. – Сэджик прочитал сомнение на моём лице и разочарованно опустил большие раскосые глаза. – Но тогда в следующий раз Абра Хо пришлёт джойкегури в компанию конкурентов. А мы потеряем огромные… огромную возможность взлететь к звёздам!

– Я сделаю это. – Мысль о гипотетическом заражении была невыносимой. Но ещё невыносимее было видеть разочарование на лице Сэджика.

– Я не сомневался в тебе, Лин, – почти тепло произнёс господин Йен. Иногда мне казалось, что он любит меня. Пока я не вспоминала, что главная любовь в его жизни – это деньги.

Ну а в моей – игры.