– Нет. – Владыка покачал головой, и ожерелье на его груди звякнуло. – Завтра утром я расскажу им всё. В том числе и о начале экстренной мобилизации.
В этот момент Гемма, которая была здесь и всё слышала, охнула и осела на пол. Экстренная мобилизация не означала войну. За сто с лишним лет войны с варнами джати не удалось выиграть ни одного сражения. Мобилизация означала, что сотни мужчин и женщин отправятся на верную смерть, пока амбассадоры будут искать помощи в других мирах. К сожалению, иного выбора не было.
– Как она оказалась здесь?! – недовольно спросил Мекаб, глядя на Гемму. – Впрочем, неважно. До завтрашнего утра ей придётся держать язык за зубами.
– Я никому не скажу, клянусь. – Гемма умоляюще сложила руки. Я кивнула ей и сделала знак сидеть тихо. Сейчас и без того хватало проблем.
Мы вышли на поверхность с первыми лучами солнца. Тринадцать капитанов стояли и смотрели, как сквозь утреннюю дымку вырисовываются очертания огромного корабля, зависшего над планетой. Он занимал треть небосвода, и не заметить его мог разве что слепой.
Мы не спали всю ночь. Приёмники записывали только один сигнал: «Требуем монополию на "НОМАД"». Никаких угроз, пока. Но мы знали, что варны так просто не уйдут, раз уж нырнули за нами в кротовую нору. Конечно, мы могли бы собрать все устройства и принести им на блюдечке, но тогда параллельные миры оказались бы закрыты для джати навсегда. А это всё равно, что лишить нас наследия предков, ведь именно мы, джати, когда-то создали технологию астрального движения.
Тринадцать капитанов молчали, глядя, как скукоживаются на солнце наши тени. Всё, что можно было обсудить, мы обсудили этой ночью. Я покосилась на носатый профиль Акселя, и в голове возник наш разговор, состоявшийся пару часов назад.
– Я хочу, чтобы ты осталась в деревне. – Аксель говорил отстранённо, но я видела, как танцуют огоньки в его янтарно-жёлтых глазах.
– Ты не имеешь права просить меня об этом, – холодно произнесла я, избегая прикосновений, пусть даже случайных. – Я воин, так же, как и ты.
– Наяда, пожалуйста! – Гордость не позволяла Акселю упасть на колени, и лишь его взгляд был умоляющим.
Я знала, что им движет. Завтра Владыка пошлёт нас на верную смерть, и он не хочет видеть, как я умру у него на глазах. Бедный Аксель! Стоит мне сказать ему «нет», и это разобьёт его сердце.
– Ладно. Я останусь, – сказала я со вздохом. – Но не ради тебя.
– Конечно, нет. – Аксель отстранился и взял в руки оружие. В этот момент я поняла, что наши отдельно взятые жизни не значительнее песчинок, кружащихся в раскалённом от жара воздухе. Имеет значение только одно: выживание нашего народа. И не важно, сколько сердец будет разбито.
Зосма, самый юный из капитанов, зарядил лук и выпустил стрелу по направлению к варнийскому кораблю. Разумеется, это не причинило бы ему никаких повреждений, даже если бы стрела каким-то невероятным образом долетела. Но жест Зосмы отражал положение наших дел в целом – развязать войну, чтобы отвлечь внимание. Через пару часов проснутся люди, начнут выходить на поверхность и увидят корабль, зависший в небе. Но к тому времени они будут подготовлены и не побегут в панике давить своих собратьев. После завтрака Владыка Акрукс соберёт на деревенской площади всех: детей, взрослых, мужчин, женщин и стариков и произнесёт речь. Расскажет о положении дел и призовёт взять оружие всех, кто умеет его держать. Всех, кроме амбассадоров.
Взглянув на статную фигуру Акрукса, стоящую поодаль, я вспомнила, что он сказал мне сегодня ночью.
– Я знаю, что ты воин, Наяда, – произнёс он. – Но в свете последних событий ты будешь нужна мне как амбассадор.
– Да, папа, – кивнула я, помня об уговоре с Акселем.
– Найди столько кочевников, сколько сможешь. – Владыка снял с себя ожерелье и крепко сжал в кулаке. – Пусть могущество «НОМАДа» заворожит их, опьянит. Пусть они путешествуют по мирам, пусть нарушают инструкции, но раскачают чашу равновесия так, чтобы от варнов не осталось и следа.
Отец, как всегда, говорил с воодушевлением. Но это не могло растопить лёд сомнения в моей душе.
– Пап, – начала я, сглатывая ком в горле. – А если это не поможет?