Куда бежать?
Я кинулся в большой корпус. Перевалился через разбитое окно и очутился в просторной комнате.
Внутри здание было не лучше, чем снаружи. Пыль. Мусор. Изломанная мебель — специально ее, что ли, терзали? На стене висел стенд «Победители социалистического соревнования» и плакаты с порядком разборки автомата Калашникова и действий при ядерном нападении противника. Наверное, раньше здесь было что-то вроде ленинской комнаты,
Я выскочил в коридор. В его конце была мозаика — Феликс Дзержинский в обнимку с беспризорниками. Преодолел коридор, кинулся направо. Очутился в небольшом холле. Впереди — парадная дверь. А слева, за колонной, лестница, которая, насколько я понимаю в архитектуре подобных зданий, ведет в подвал. Туда мне и надо.
Перепрыгивая через груды хлама, я спустился вниз. На ходу вытащил карандаш-фонарик. Остановился перед трухлявой дверью. Не на замке. Я надавил на нее. Она со скрипом отворилась. Я аккуратно закрыл ее за собой и огляделся.
Хлама тут было еще больше. Я перелез через груду пустых цинков из-под патронов, преодолел завал из досок. Ох, сколько же тут пыли! Не похоже, что сюда часто заглядывали.
Лучик фонаря провалился в какую-то темную дыру и заскользил по склизкой поверхности. На высоте полутора метров под потолком шла вентиляционная труба. Когда-то она тянулась вдоль всего подвала, но сейчас из нее был выломан кусок, который лежал на полу.
Я заглянул туда. А чем плохо? Узковато, правда, но ничего. Пролезем. Хорошо иметь компактную комплекцию.
Змеей, кряхтя и морщась, когда руки касались чего-то мокрого и отвратительного, я пролез по трубе. Поверхность ее была в липкой грязи. Там было полным-полно сгнившего, промасленного тряпья.
Я пролез метра три. Тут труба расширялась, и я очутился в жестяном коробе. Тут было чуть-чуть попросторнее. Я прислонился к лопасти замершего на веки вечные вентилятора. За ним труба уходила вверх и оттуда просачивался слабый свет.
Ну что, местечко, чтобы пересидеть, не такое и плохое.
Я выключил карандаш-фонарик. Прикрыл глазами стал ждать.
Наушник в ухе слегка дребезжал, но слышимость была вполне приличная. Микрофон на воротах продолжал улавливать шумы, обрывки фраз.
— Жмурик?.. Нет, порядок… Так, дальше… Алибаба велел…
Говорившие прошли через ворота. И двинули дальше.
Алибаба… Правая рука Абрама Путанина, тот, который нанимал Бульника. Сошлось!
Я разлегся на старой, влажной ветоши. Не скажу, что это было хорошее место для отдыха. И не скажу, что обстановка ожидания способствовала доброму расположению духа. Со страхом я привык справляться. И с ожиданием опасности — тоже. Но это враги, которых можно заставить отступить, но которых не победить. Мир вокруг как бы сдавливал, душе в нем было тесно,
Что-то прошелестело по ногам. Меня невольно передернуло. Терпеть не могу крыс. Бесовские твари.
Скорее всего, прибывшие тщательно осмотрят всю территорию. Она не такая большая. Вопрос в том, насколько тщательно они ее будут осматривать и верят ли в то, что здесь может прятаться незваный гость, который гораздо хуже татарина.
Голоса отдалились. Теперь микрофон улавливал невнятные возгласы, в которых не было ровным счетом никакой полезной информации.
ebooksa