— Все пьешь, солдат, — с укором сказал он, подходя к столу, за которым Олег принимал спиртное. — Пойми, парень, есть разные болезни: ангина, грипп, рак, триппер и так далее по алфавиту. Так вот, водка — это тоже болезнь. Ее, окаянной, как воды и огня боятся надо, когда они в больших количествах выступают. И я в молодости пил. Да как пил, вспомнить страшно. А теперь только по праздникам — все под контролем.
— Пахомыч, — Лютый поднял на него грустные глаза. — Не трави душу, не надо.
— Чего не надо? Сопьешься на хер! Жизнь себе искалечишь!
— А кому она нужна — моя жизнь? Лично у меня ее вообще никогда не было. — Он налил себе еще сотку и выпил залпом.
Ставя стакан на стол, неловким движением смахнул альбом, и тот полетел на пол, раскрылся. Из него вывалилась фотка. Воробей… Володя Воробьев улыбается со снимка, с залихватским видом держа наперевес ручной пулемет.
Лютый поднял альбом, отер рукавом пыль с переплета. Бережно взял в руки фотокарточку.
— Это что за орел? — заинтересовался дед фотографией.
— Не орел, а Воробей, — машинально поправил его Олег.
— Это он-то — воробей? — недоверчиво усмехнулся Пахомыч, заглядывая через плечо. — Оскал звериный у твоего воробушка.
— Николай Пахомыч! Не трави душу, — снова осадил его Лютый. — Что ты понимаешь?
— А где он сейчас, этот парень? В бандитах небось…
— В земле он лежит под красной звездой. Погиб…
— Там погиб? В Афгане? Расскажи!
— Нечего рассказывать. Перебьешься, — сказал, как отрезал, Олег, продолжая рассматривать фотокарточку.
Сделан был снимок перед тем самым, последним боем на высоте 3234, господствующей над дорогой в провинцию Хост.
«Черные аисты», исламские спецназовцы, прошедший подготовку на военных базах Пакистана, ползли на них со всех сторон, как черные пауки. Какие, к черту, «Черные аисты» — пауки и есть. И сколько их ни били пацаны из девятой роты, сколько ни забрасывали фанатами, ничего их не брало!
Твари эти вновь и вновь вырастали, словно из-под земли, лезли из всех щелей, упрямо карабкались на высоту, скользкую от крови наших ребят. Они подтащили безоткатные орудия, лупили из гранатометов, шпарили из своих М-16, не жалея патронов. Все меньше слышен русский мат, со всех сторон доносится клич «Аллах Акбар».
Десантники пережидали взрывы, привставали и короткими очередями косили приближающихся наемников. Но арабы уже прыгали в окопы. Пацаны, пригнувшись, отступали в обе стороны, отстреливаясь из-за каждого угла. Над извилистыми ходами, прорытыми в каменистой почве, тут и там мелькали каски бойцов и арабские клетчатые платки. Никто не рисковал выскочить на открытое пространство: противники перестреливались, перебегая с места на место, выныривая по плечи лишь на сотую долю секунды с автоматом и снова приседая. Неожиданно из занятых арабами ходов вымахнул наверх Воробей и побежал к своим. Тотчас очередь наемника прошила ему ноги. Вовка упал, выронив автомат, и пополз на локтях, волоча за собой неестественно вывернутые конечности.
ebooksa