Багровый пик

Эдит покраснела, подтвердив тем самым, что понимает, в чем она неправа. Она ведь уже посылала вежливый отказ, и теперь ее появление на балу под руку с возможным женихом Юнис выглядело как выпад.

– Мы не ждали вас к обеду, – добавила миссис Макмайкл, на тот случай, если Эдит еще не до конца прочувствовала всю серьезность своего faux pas[18].

– Я знаю, – с раскаянием ответила девушка, – и я прошу прощения за это неудобство. Я уверена, что места за столом для меня не предусмотрено и….

– Не волнуйтесь, дитя мое, – прервала ее миссис Макмайкл. – У каждого есть свое место. И я уверена, что свое вы тоже найдете.

Внутренне Алан сморщился от этого укола.

Леди Шарп устроилась за инструментом и послала легкую заговорщицкую улыбку Юнис. Театральным жестом, как фокусник, сэр Томас вынул свечу из ближайшего канделябра.

– Вальс, – начал он, играя на публику, – танец, на самом деле, не очень сложный. Леди встает несколько левее от ведущего ее джентльмена. В танце всего шесть движений. Вот и все.

Сестра и мать Алана слушали его с жадным интересом. Да и как же иначе, если вас вот-вот обнимет сам Принц-Очарование?

– Однако говорят, что настоящий вальс танец настолько мягкий, деликатный и плавный, что свеча, которую держит в руке ведущий, не должна погаснуть. Это проверка умения танцевать вальс, и для этого нужна идеальная партнерша.

Конечно, Юнис, закончил за него Алан. Его сестра будет в таком восторге, что ее бальные туфельки вообще не будут касаться пола.

В этот момент сэр Томас повернулся… и протянул руку Эдит.

– Не окажете ли вы мне честь?

Находившиеся в зале задержали дыхание. Глаза Эдит расширились, а потом она скромно уставилась в пол. Алан видел, что ее губы двигаются, но не мог расслышать, что она говорит.

#

Эдит смотрела на протянутую руку сэра Томаса и пыталась понять, знает ли он, какой эффект произвела эта сцена. Она не принесет ей ничего, кроме скандала и стыда. Гости перешептывались, и девушка не могла заставить себя взглянуть на Юнис. Под пылающим взглядом сэра Томаса, которым он смотрел на нее, уговаривая поехать с ним на бал, она почувствовала себя Новой Женщиной, свободной от предрассудков прошлого столетия. Но сейчас, стоя перед ним с опущенными глазами и беззвучно умоляя его соблюдать приличия, Эдит поняла, что она еще не такая современная, как ей казалось. Вокруг были ее друзья, чье доброе мнение было для нее достаточно важно… несмотря на то, что ей невыносимо хотелось с ним станцевать.

– Благодарю вас, но нет, – сказала она так, что услышать ее мог только он. Леди никогда не отказываются от предложенного танца. Однако происходящее сейчас выходит за рамки приличий. Да, она вошла в зал вместе с ним, но это еще не значит, что он ее кавалер. Она решила забыть об условностях, когда они, двое творческих нонконформистов, входили в залу… но она была уверена, что он собирается сделать Юнис предложение, и намеревалась сразу же после этого распрощаться с ним навсегда.

– Я уверена, что Юнис будет в восторге, – прямо добавила она, еще больше подчеркивая свое неуклюжее, но искреннее желание исправить свою глупую неучтивость.

Сэр Томас продолжал улыбаться.

– Возможно, вы и правы, но я приглашаю вас, – и, повернувшись к гостям, попросил. – Прошу вас, освободите нам место.

И вот она уже двигается к центру зала. Что хуже: вечно стоять перед его протянутой рукой, пока все вокруг ожидают неизбежный результат? Или разом разделаться с этим? Юнис с матерью были потрясены, и Эдит их прекрасно понимала.