Он вышел из выпрошенной у матери машины и сочно хлопнул дверцей.
Направо – пляж. Через несколько недель придет настоящее летнее тепло, и здесь будет не протолкнуться.
Кузен прикрыл подбородок шарфом. Мало того. Шапочка надвинута на глаза, темные очки. Смешно – как какой-нибудь индийский гуру, но не настоящий, а шарлатан. Никола даже не мог с уверенностью сказать, Саман это или кто-то еще.
Почему-то заболел живот. Хорошо бы и Хамон был здесь. Черт его знает – а вдруг он из полиции? Или бандит какой-нибудь? Вроде бы нет, звоночек не прозвонил – но что он вообще знает о таких вещах?
Он заранее поднял руку – поприветствовал. На расстоянии. Парень сделал несколько шагов вперед.
Они остановились и смотрели друг на друга. Только сейчас Никола заметил, что на нем кожаные перчатки.
Ну, это уж чересчур.
Или нет? Может, и ему следовало закрыть лицо? Интересно, как вели бы себя на его месте друзья из Спиллерсбуды?
Привет – привет.
– Не то чтобы я тебе не верил, – сказал Никола насколько мог небрежно. – Но думаю, нам лучше прогуляться немного.
Если это снюты, зачем ему оставаться между деревьями? Место выбирал не он. Он не прячется. Свободный человек с благородными намерениями. К тому же пусть думает, что я тертый калач.
– Ноу проблем, – пожал плечами Саман. – Здесь, по-моему, нормально. Хочешь пройтись – пройдемся.
Они двинулись к воде.
– Я люблю твоего кузена, – сказал Никола. – Замечательный парень.
– Паршивая овца в семье. Нечего о нем говорить.
Первым делом надо установить, с кем он разговаривает, – Саман или не Саман.
– А ты навещал его там?
Они пошли по берегу. Башмаки неприятно увязали в песке.
– В Спиллерсбуде, ты имеешь в виду? Нет. Времени не было.
– А до того? В Хеггвике?