Стокгольм delete

22
18
20
22
24
26
28
30

Тедди молчал. Ни звуком, ни намеком. И молча принял срок – восемь лет.

Собственно, пожизненную ренту ему должен был выплачивать Деян. Или Кум.

Он молчал – пусть Деян выговорится. Молер уже прошел щенячьи курсы – прибегал на зов, аккуратно, не дергая, шел на поводке. Мало того – оказывается, есть специальный курс, называется клик-тренинг. Если щенок не слушается, ты щелкаешь специальной штучкой, и он делается как шелковый.

– Посмотри! Я щелкну, и он повернется на сто восемьдесят градусов, – Деян нажал кнопку на маленькой металлической коробочке.

Щенок внимательно посмотрел на него, склонил голову на бок и не шевельнулся. Пожал, так сказать, плечами.

– Ну да, голову он повернул, – согласился Тедди. – Но не на сто восемьдесят градусов.

За спиной прогрохотал пригородный поезд.

– Все будет, Тедди, все будет. Наклон головы влево – первый шаг большого пути. – Деян наклонился и почесал щенка за ухом. – Не так ли, малыш?

Тедди не верил своим ушам. На его памяти Деян ни с кем не обращался с такой нежностью. Разве что с собственным членом.

Вдалеке маячило большое здание библиотеки, а направо – ярко раскрашенные ряды многоэтажных жилых домов – наследство «миллионной программы»[53].

Здесь жили студенты-стоматологи, экономисты предприятий.

В суд, вон там, в стороне, приезжали адвокаты, прокуроры и судьи. Но не дальше. Не больше пяти минут от вокзала. Отработал – и, не оглядываясь, назад, на электричку.

Пора поговорить о деле.

– Деян… помнишь, несколько недель назад я спрашивал про Матса Эмануэльссона? Что тебе про него известно?

– Помню… и не считаю это подходящей темой для разговоров. Предлагаю забыть всю эту историю.

– Ну нет. Я не собираюсь ее забывать. Ты сказал, что он был завзятый игрок.

– Был.

– Но не сказал, что финансировал его игру один из наших.

– Что ты несешь?

– Деян, – Тедди слегка повысил голос. – Ты меня знаешь. И знаешь, что я тебя спас. Я отсидел восемь лет, ты гулял на свободе. Так что сделай одолжение – не ври мне.