Никола потер лицо.
– Кто?
Дверь открылась. В глаза ударил яркий свет. Надзиратель сморщил нос. Запах в камере, должно быть, – святых выноси.
– Полицейский.
– Кто?
– Полицейский. Не помню фамилию. Сидит и ждет в комнате для допросов.
Никола встал, и от резкого движения его прошиб озноб. Надел казенные тапки – в предвариловке собственная обувь запрещена. Вышел в коридор. Надзиратель пропустил его и двинулся следом. У каждой камеры на двери укреплена дощечка. Большинство пустует, но на некоторых от руки написаны инструкции для сведения персонала.
Симон Мюррей. Он приподнялся на стуле.
– Привет, Никола! Как дела?
Сука-Симон попытался обнять его, но Никола сделал шаг назад. Этот парень к числу его друзей не принадлежит.
Они сели.
– Никола… я шел мимо и решил заглянуть. Как дела?
– Ничего хорошего. В камере холодища, одеяло тонкое, свитер не дали. Воспаление легких гарантировано. Честно. И руку никто не лечит.
– Попробую поговорить… с кем? С надзирателем?
– Можешь поговорить… попозже.
Симон покопался в сумке.
– Хочешь?