Очевидец

Они молча покидают гардеробную и спальную комнаты, направляясь в гостиную. Харриет вынуждена прикусить губу, чтобы не болтать. Ей хочется задать Леннарту тысячу вопросов, но она боится показаться легковесной, спешащей с выводами, а она знает, что может так выглядеть, когда она возбуждена, вот как сейчас. А ещё ей бы очень хотелось знать, какие мысли крутятся в голове Маргареты. Даже если статистика говорит, что подавляющая доля домашнего насилия по отношению к женщинам приходится на долю близкого ей человека, всё-таки кажется совершенно невероятным, чтобы это совершил 72-летний Дуглас Андерссон. Или он и хочет, чтобы они думали именно так?

Первая комната после холла недавно отремонтирована – обои типичны для 1700-х годов. Диваны и кресла в стиле честерфилд расположены вокруг камина в одном конце комнаты, а в другом – массивный дубовый стол. Стол стоит криво, стулья перевёрнуты, под окном валяется разбитый цветочный горшок. Бумаги и книги разбросаны по всему полу, и Харриет отмечает, что край ковра загнулся возле одного из кресел.

– А где машина мужа? – Харриет не может удержаться от вопросов. Она сама слышит, как спотыкается на словах, как её быстрый стокгольмский говор становится «раздражающе невнятным», как сказала бы Ивонн.

– Две машины стоят во втором сарае. «Ягуар» и «Порше», – отвечает Леннарт.

– Дуглас Андерссон зарегистрирован как владелец трёх автомобилей, – говорит Маргарета. – Ещё «Лексус» есть.

Харриет смотрит, потупившись, в пол. Ей надо было самой навести об этом справки, пока они ехали, а не сидеть тихонько, как мышка.

Она подходит к камину. Диван стоит криво. Разве такой педант, который даже рубашки сортирует и развешивает по цветам, смирился бы с тем, что мебель стоит не симметрично и не параллельно очагу? Она проводит взглядом вдоль края дивана. У стены между окнами видны две большие царапины на паркете, уложенном в виде рыбьей чешуи.

– А это что за отметины?

Она приседает на корточки, чтобы лучше разглядеть. Паркет в двух местах сильно попорчен, будто по полу тащили что-то очень тяжёлое.

– Возле этих царапин мы нашли прозрачные выделения. Это может быть пот или слюна, которые вообще никак не связаны с преступлением, но я отправил их на анализ, – говорит Леннарт. – Мы закрепили следы ДНК в нескольких местах, проверим в базе данных.

Харриет смотрит в окно. Растительность за домом выглядит, как дворцовый парк в миниатюре. Парк хорошо ухожен, кусты рододендронов образуют зелёный уголок. В центре парка маленький пруд, а в одном из дальних углов, в тени окружающей листвы, стоит беседка. Ветер шевелит зелёную изгородь вокруг усадьбы, тени пляшут на стенах дома. Усталость даёт о себе знать, ведь Харриет пришлось встать очень рано. Пора сделать перерыв или съесть что-нибудь сладкое для бодрости. Она переводит взгляд на танцующие по стене тени. Одна из теней двигается иначе, чем другие. Она качается взад-вперёд, останавливает движение. Тень медленно уходит в кусты за беседкой. Там кто-то стоит? Харриет прищуривается. Контур человеческой фигуры проглядывает сквозь тёмные окна беседки, и ей кажется, что она видит лицо и тёмные впадины глаз.

– Там кто-то есть, за домом? – спрашивает она.

– Патрульные, они наверняка не успели уехать, – спокойно отвечает Леннарт.

Харриет пытается всмотреться. Лица больше нет. Наверное, ей показалось.

– Мы закончили, – говорит Маргарета, откашливается и добавляет: – На этот раз.

Они молча выходят. Замок двери щёлкает, когда Леннарт запирает за ними. Площадка перед домом опустела, сараи заперты, полицейское оцепление снято, а на дверях приклеены надписи, что входить запрещено. Двух полицейских машин, которые стояли у живой изгороди, когда они приехали, тоже уже нет.

Когда они садятся в машину, Маргарета снова начинает говорить о деле, о реорганизации полиции. Она говорит так же быстро, как заводит машину и трогается с места.

– Меня легко укачивает, – с трудом выговаривает Харриет, когда они сворачивают на большую дорогу.

В ответ Маргарета так резко тормозит, что Харриет швыряет вперёд. Белый «Вольво» выезжает с незаметной боковой дороги, и Маргарете чудом удаётся избежать столкновения.

– Проклятый идиот, – фыркает она.