Очевидец

– Ты имеешь в виду Андерссонов? Давненько я их не видела. А что ты вдруг вспомнила про них? – спрашивает Ивонн и стряхивает крошку со стола.

– Мне не импонирует их стиль. Дуглас всегда паркует «Ягуар» прямо перед дорогой, ведущей к пляжу, и по прогулочной дорожке невозможно пройти. Я не понимаю, о чём он думает, когда так ставит машину, – говорит Эушен.

– Эушен, старина, ты опять брюзжишь. Андерссоны – заботливые люди. И там не запрещено парковаться, – быстро говорит Ивонн и добавляет: – Иногда мне кажется, что я единственная во всей деревне, кто их защищает.

С булочки слетает сахарная пудра, когда она говорит.

– Я помню Лауру. Она иногда ходила с костылём, да? – говорит Харриет и косится в сторону отца. Он не любит сплетён, но тут уж ничем не поможешь. К счастью, Ивонн продолжает сама.

– Лаура переболела полиомиелитом, в детстве. Поэтому она уже тогда хромала, – говорит Ивонн.

Эушен, кажется, не слушает, он вытаскивает бумажные салфетки из держалки на столе и начинает их сворачивать.

– Полиомиелит?

– Да, она же выросла за границей, родители были на дипломатической службе, вот потому так и вышло. Из-за полиомиелита у неё никогда не было детей, а я знаю, что она хотела этого больше всего на свете. Она на всё была готова ради этого. Для неё это было такое горе, которое не могли залечить никакие миллионы в мире.

Харриет сглатывает. Это типично для Ивонн – делиться сплетнями, но как-то не хочется говорить о Лауре таким образом, когда знаешь, что она лежит где-то в морге, одинокая и холодная. Никому не нужная. Харриет тоже никому не нужна, кроме мамы. Но с тех пор, как Йорун начала работать на Международный валютный фонд, она редко бывает дома, а сейчас находится по заданию МВФ в Сенегале, так что даже по телефону они не разговаривали почти месяц.

У Харриет до сих пор не было ни с кем никаких серьёзных отношений, и похоже, что она так и не встретит никого, с кем могла бы создать семью. У неё это не складывается – отношения.

Ты всегда too much[3], Харриет. Это душит, часто говорит Лиза. Сначала ты стесняешься, скромничаешь и скрываешь свои мысли. Но если кто-то проявляет к тебе малейшее внимание, то ты совершенно теряешь контроль и хочешь слишком многого. Поэтому и исчез Георгос. Пиши мне, когда появится импульс к этому, и всё будет намного лучше. Харриет знает, что Лиза шутит, но она права. Как только Харриет кому-нибудь доверится, то всё ломается. Георгос был единственным, кто ей реально нравился. Они познакомились в Греции, и с первого же взгляда Харриет почувствовала, что он для неё какой-то особенный. Они смеялись над одними и теми же вещами, он замечал такое, чего больше никто не видел, а когда она говорила о более серьёзном, то он слушал и понимал её. Как будто она ему действительно нравилась. Она чувствовала себя с ним в безопасности и уже успела подумать, что всё именно так, как и должно быть. Что он – именно тот человек, который ей нужен. Но у него уже была жена, которую он, естественно, никогда и не собирался бросать. Прежде чем Харриет это поняла, прошёл почти год, и всё это время она ему раскрывала всю себя, не сдерживаясь. А надо было бы сдерживаться. Эта мысль заставляет её ёрзать на стуле. Такого больше никогда не должно повториться.

– Бездетность и была тем, что она пыталась забыть каждым следующим летом… – продолжает Ивонн и вдруг останавливается в середине фразы. Харриет очнулась от своих мыслей. Она потеряла нить рассказа.

– Эушен, чем ты занимаешься? – спрашивает Ивонн, и кажется, что она опять засмеётся.

Эушен поднимает глаза и кладёт на стол салфетку, которую он держал в руке.

– Нет, хватит, не можем же мы тут рассиживать и болтать целый день. Пора начинать готовить ужин, – говорит он и быстро встаёт. – Я утром вытащил лазанью из морозильника. Ивонн, ты же будешь ужинать с нами?

Харриет улыбается. Эушен никогда ничего не готовит. Чаще всего разогревает какой-нибудь полуфабрикат, поэтому вряд ли на такие блюда удобно приглашать гостей. Жаловаться на привычки Эушена в смысле еды обожала мама Харриет, Йорун. Он вечно питается в ресторанах, сразу видно, что вырос в Гранд Отеле Лунда, иронизировала она, вспоминает Харриет.

Хотя это и не было стопроцентной правдой, Харриет довольно рано заметила, что маму раздражает то, что Эушен сохранил своей стиль жизни после их развода, а вот им приходилось экономить каждую копеечку в своей квартире стокгольмского пригорода Бромма. Где жили мама, она и брат Пол. Но когда в семейный портрет добавился отчим и они переехали из квартиры в дом другого пригорода Спонга, то оказалось, что всё это время Эушен оплачивал и их квартиру, и их содержание. Так что источником их материальных проблем, как оказалось, были не привычки Эушена, а сама Йорун.

– Я охотно останусь на ужин, раз Харриет приехала, но дайте мне внести свою лепту в виде салата. У меня холодильник полон овощей, которые скоро испортятся. Кроме того, в них ещё остались следы витаминов, что тоже не повредит. Харриет, у тебя есть желание пойти со мной и забрать всё это?

Харриет кивает, она хочет ещё послушать о супругах Андерссон.