Чекисты рассказывают... Книга 7

22
18
20
22
24
26
28
30

 

Судового врача Григория Павловича Аринина пригласили на беседу после того, как «Бейсуг» возвратился из рейса и в пароходстве стало известно о происшествии с радистом Чукриным.

Генерал и полковник внимательно слушали его неторопливый рассказ о Чукрине и Яше. Беседа затянулась. Потом контрразведчики проанализировали действия радиста, сопоставили с имевшейся у них информацией о провокации, о поведении Чукрина дома и за границей, его связях с местными фарцовщиками. Они уже знали, что Чукрин перед рейсом встречался с барменом Вартановым, а после рейса между ними разыгрался скандал, который грозил перерасти в драку, причем Вартанов требовал выплатить ему какую-то неустойку.

— Григорий Павлович, как, по-вашему, Чукрин способен на предательство? — спросил генерал.

Аринин после небольшой паузы заявил, что радист только пыжится, но он трус и склонен разве только к мелкой фарцовке.

— Полиция не смогла скрыть задержание Чукрина, — сказал Николай Васильевич, — а это большой прокол в задуманной провокации.

— Итак, что же нам остается? — рассуждал Алексей Иванович.

— Думаю, что Чукрин вам все расскажет, — сказал Аринин, — и ситуация прояснится. Он относится к тому типу людей, которые сначала сделают, а потом думают и ужасаются, что они натворили.

— Посоветуйте ему, Григорий Павлович, зайти к нам и обо всем чистосердечно рассказать.

— Хорошо.

— Это — первое. Второе — в рейс он не идет. К удовольствию капитана списался сам. Не исключено, что Фишман или кто-нибудь другой будут наводить о нем справки. Что случилось, почему остался дома? Если до этого дойдет, скажите — заболел. Выздоровеет — придет. Можете даже привет от него передать.

Прощаясь, генерал поблагодарил Аринина и попросил позвонить, если к нему наведается Чукрин.

— Так что у нас там есть о Фишмане? — спросил генерал Николая Васильевича после ухода Аринина.

— Фишман Яков Абрамович, — докладывал полковник, — до эмиграции из СССР в 1975 году в Израиль занимался фотографией на одесском рынке.

Подрабатывал еще в оркестре на похоронах, играя на трубе, случалось, заменял и барабанщика. Оркестр состоял из четырех человек. Двоих удалось разыскать и побеседовать. Главным занятием Фишмана была спекуляция дефицитными товарами, которые он доставал на базах.

В 1971 году судим по статье 154 УК РСФСР за спекуляцию. Возвратившись из заключения, нашел каких-то родственников в Израиле, они прислали ему вызов, и он уехал к ним. В Израиле долго не задержался, жил в Канаде и Штатах, но обосновался в Италии, открыл свою лавочку поблизости от порта.

Охотно вступает в контакт с советскими моряками, стараясь показать себя своим человеком, угодлив и назойлив. По-прежнему увлекается фотографией. Любит прихвастнуть своей материальной обеспеченностью, располагает деньгами.

Специализируется в основном на скупке советской валюты.

Давно установлено — все владельцы так называемых «русских» магазинов, которые в последние годы растут как грибы на Западе, не только скупают советскую валюту по курсу «черного рынка», но и пытаются выуживать у советских моряков, вроде Чукрина, различные сведения шпионского характера, занимаются изучением наших граждан, посещающих эти лавочки, организуют провокации и наводят разведки на клиентов, замешанных в спекулятивных сделках за рубежом.

— Николай Васильевич, а на какой улице живет Чукрин? — вспомнил генерал незаконченный разговор.